Американцы в этот день получили боевое крещение. «Девастаторы» с этого корабля пролили первую кровь — добились торпедного попадания в «Синоп». «Уалдкеты» на равных дрались с русскими «Сапсанами», прокладывали дорогу своим ударным крыльям гнева и защищали свои палубы над морем. Но зенитчики подвели. Как неоднократно уже бывало на этой войне, «Сапсаны» вырезали воздушный патруль, а «Бакланы» совместно с «Рижанами» толпой навалились на корабль. Увы, зенитное вооружение «Уоспа» уже не соответствовало требованиям современной машинной войны. Счетверенные установки «Чикагских пианино» не могли защитить корабль от стремительно падающих с неба пикировщиков. Две дюжины крупнокалиберных пулеметов тоже не лучшее подспорье.
Русские научились координировать атаки. Торпедоносцы шли на «Уосп» с обоих бортов, пикировщики атаковали сверху. Уклониться не удалось, отразить налет тоже. Две торпеды в левом борту и три бомбы в палубе — таков печальный итог. Корабль шел с креном, пожарные расчеты заливали пеной огонь на корме. Правда, повреждения не помешали авианосцу принять на борт вернувшиеся из боя самолеты. Проектировщики в свое время перестраховались, установив аэрофинишеры и в корме, и на носу. Именно это оригинальное решение и спасло летающие машины. После того как пожары потушили «Уосп» смог задействовать свои катапульты.
День не закончился. Обмен первыми ударами это только разминка. Доклады разведчиков, наблюдателей на истребителях и пилотов ударных самолетов сложилась мозаика всей картины. Точнее говоря, штабу русской эскадры и командиру бригады авианосцев так показалось. Контр-адмирал Державин посчитал, что его дюралевые архангелы вывели из строя три авианосца противника, а всего у противника их шесть. Что ж, атакованные корабли идентифицировали точно, но «Илластриес» с разных ракурсов приняли за разные авианосцы.
Об атаке на линкоры и речи не было, вице-адмирал Макаров в категорической форме потребовал «Утопить все чертовы плавучие гаражи!». На авианосной бригаде с ним были солидарны. Сам Вадим Степанович в это время из рубки «Цесаревича» наблюдал за сражением линкоров. Рев собственных орудий, динамические удары по корпусу от близких разрывов, звон осколков по броне ясное дело не способствовали душевному спокойствию и настрою на мирный лад.
Немцев Макаров переориентировал на «притормаживание» второй линейной эскадры противника. Старые могучие корабли под британским флагом хоть и отстали, но их близость напрягала. Все же «Родней» вооружен не хуже «Цесаревича» и «Славы», а броня даже толще. Все догадывались, что адмирал Форбс вывел в море все что мог, но вторая эскадра до сих пор себя не обнаружила.
Вторая истребительная эскадрилья «апостолов» обосновалась на «Наварине». Гибель командира, это не повод чтоб снимать часть с шахматной доски. Командование принял поручик Сафонов. Командование решило придержать свои истребители в рукаве. Дать людям отдохнуть после боя, механикам устранить легкие повреждения, полностью снарядить самолеты к вылету. Тем более, небо прикрыли «Сапсаны» с «Воротынского». Легкий авианосец задержался из-за неудачного маневрирования, его эскадрильи не сразу вышли в район патрулирования, но зато это были свежие люди с полными патронными лентами пулеметов.
Ударные самолеты возвращались. По небу тянулись стаи металлических птиц. Не все избежали пристального внимания вражеских зенитчиков и истребителей, кто-то тянул на коптящем моторе и одном упрямстве, машины возвращались с изрешеченными плоскостями, оторванными стабилизаторами, дырявыми баками, с мертвыми и раненными соратниками в кабинах.
В эфире гвалд и хаос. Кто-то просил посадку вне очереди и медиков к самолету. Два штурмовика не смогли выпустить шасси, перебило цилиндры гидравлики. Пришлось приводняться рядом с эсминцами. Чей-то голос злобно матерился и требовал немедля дать бензин и торпеду. Большинство же садились молча. Осиротевших «апостолов» офицеры из авиарубок еще в воздухе распределяли между свободными палубами. Что ж, пришлось разбивать звенья, принимать самолеты в перегруз.
Русские не слишком ценили свою технику, побитые, требующие серьезного ремонта машины сразу сбрасывали за борт, освобождая места в ангарах для тех, кто еще может сегодня взлететь. Безлошадных парней перетасовывали между экипажами вместо раненных.