Император Алексей Второй заручился полной и безоговорочной поддержкой Германии в Американском вопросе. Весь Ближний Восток до Индии перешел в зону исключительных интересов России. В Африке русских интересовало только Бельгийское Конго. Пардон, уже Русское Конго. Перед внутренним взором императора прорисовывались контуры послевоенного мира. Картина его устраивала.
— Чревоугодие, это грех, — молвил царь. — Накладывай на тарелку ровно столько сколько можешь переварить и не осоловеть от обжорства.
Глава 24
Санкт-Петербург
17 октября 1940. Кирилл.
Осень на Балтике замечательное время. Уж люди, пожившие на Северах, умели ценить мягкий климат окрестностей столицы. После Кольского залива и фьордов Норвегии летчики с «Апостолов» воспринимали все вокруг некритично восторженно и в превосходных степенях. Большой мирный город. Люди спокойно живут, спешат по своим делам, никто не смотрит на небо с опаской. Все же гибель родного корабля на твоих глазах тяжелый удар. Русские еще не привыкли к такому, воспринимали любые потери болезненно.
Небо затянуто тучами, дождит, кажется, мелкая водяная взвесь не только сыплет сверху, но и поднимается снизу. Вода везде, воздух насыщен мелким всепроникающим осенним дождем. Кирилла погода не смущала. Он радовался этому городу, его широким проспектам и помпезной отделке фасадов, потокам машин и людей на улицах, как ребенок задерживал дыхание ступая на эскалаторы метро, когда стальная лестница уносила его в подземные туннели, к гранитам и мрамору станций, электрическому свету скоростных поездов.
Увольнение подписали с вечера без вопросов и проволочек. Дел в казарме особо и нет, занятия с матчастью от случая к случаю, полеты хорошо если два раза в неделю. После объятого огнем холодного моря у гранитных скал Фарерских островов, после аэродромов Норвегии люди чувствовали себя как на курорте. Размещение в старых, но обустроенных Крюковских казармах флотских экипажей. Кубрики на четыре человека, довольствие по высшему разряду. Получилось так, что звену подпоручика Нирода выделили кубрик на троих. Лишнее место совсем не лишнее, моряки любят простор и объем.
Поблизости от казарм куча разных интересных заведений на любой вкус и кошелек. Даже до театра не так далеко. Разумеется, в шаговой доступности два одобренных медицинской службой флота борделя. Молодым людям дело необходимое.
После гибели «Двенадцати Апостолов» среди летчиков царили мрачные пессимистичные настроения, многие думали, что экипажи раскидают на восполнение потерь действующих авиаотрядов. Нет, сначала поручик Сафонов, затем подполковник Черепов успокоили людей: дескать, не принято в России расформировывать слаженные эскадрильи, тем более морской авиации.
Всех «апостолов» вместе с машинами после сражения высадили в Норвегии. Авианосцы ушли в Мурман, Кронштадт и Либаву ремонтироваться и пополнять авиаотряды за счет базовых полков. А через три дня наскоро подлатанные самолеты самостоятельно отправились на военную базу Лебяжье. Разумеется, летели с промежуточными посадками в Дании, Германии и под Либавой. Авиационные специалисты добирались до Финского залива морем на транспорте.
Здесь летчикам и сообщили, что две истребительные эскадрильи и одна штурмовая вливаются в авиаотряд авианосца «Евстафий». Остальных поездом перебрасывают в Севастополь, для Средиземного моря тоже строятся авианосцы. Опытные, прошедшие огонь и шторма летчики всем нужны. Сам «Евстафий» достраивается у стенки Путиловской верфи. Вот-вот со дня на день корабль выйдет в море.
К сожалению, Черепова оставили в кадровом резерве при штабе Северного флота. Впрочем, начальник авиаотряда нового авианосца произвел на «апостолов» хорошее впечатление. Полковник Добромыслов перед войной заведовал учебным отрядом при «Кубани», сам летал как ногами ходил, не думая. Люди об Иване Александровиче отзывались хорошо, единственное, были у полковника свои особые пунктики. Но у кого их не бывает? Чай, люди не ангелы.
Кирилл, задумавшись, быстро шагал по набережной Мойки. Редкие прохожие спешили, старались как можно быстрее добежать до козырьков парадных или навесов. Кругом серая хмарь, по реке ползет моторная барка, от машин летят брызги и грязь. Люди укутались плащами и шинелями, скрывают лица под ширмами зонтов.
— Ой!
— Простите пожалуйста!
Кирилл налету подхватил за руку девушку в коричневом плаще и широкополой шляпке. Та на бегу наткнулась на летчика, поскользнулась, от падения ее спасли чудо и быстрая реакция Кирилла.
— Спасибо! — Из-под шляпы на молодого человека смотрели небесной синевы глаза.