Там тоже какой-то непонятный мужик в маске бегал по больнице и отлавливал людей. Правда он охотился за несколькими, а тут только я.
И больница вдруг опустела…
Интересно если обернусь, может увижу у себя за спиной оператора с камерой? Хотя лучше не буду. Итак впечатлений хватает.
20:35.
Наконец, встретила миссис Фишер. Еще одного персонажа в нашем ужастике – плохая шутка, знаю, но ничего не могу поделать – нервы.
Она предложила зайти в палату к её сыну. Сказала, что он хочет со мной познакомится. Судя по рассказам миссис Фишер он хороший. Ладно, пойду знакомиться.
Даже у смерти есть сестра
20:40.
Палата оказалась пустой. Миссис Фишер сказало, что сына наверно увезли делать рентген. Я спросила:
– Он уже давно у вас болеет?
– Что? Ах, нет не знаю, два дня наверно, – ответила она как-то небрежно и потом зачем-то защелкнула замок на двери.
И в этот момент я могла бы поклясться, что видела, как её широкие черные глаза странно блеснули, словно говоря: «Успокойся милочка, я всего лишь хочу тобой перекусить. Не нужно дергаться». Но я списала это на сильный стресс и последствия записки.
Она усадила меня в кресло возле кушетки, сама села на стул у двери и, закинув ногу на колено, сказала, что подождем, когда её сын вернется.
Мы сидели молча – она, подперев ладонью подбородок, пристально рассматривала меня, а я пыталась хоть как-то прервать неловкое молчание. Но проще было бы раствориться в воздухе, чем придумать тему разговора.
«Словно опять в гостях у бабушки.» – промелькнуло в голове. Она ведь тоже так любила делать, бабушка. Посадит нас с тобой на её любимый диванчик и разглядывает. Ничего не говорит, а просто рассматривает, улыбается.
Может она и гордилась какие мы у нее все хорошенькие и красивые, но меня это жутко смущало – наверно с тех пор я и стала так сильно реагировать на это.
Ладно хоть она нас долго не держала - спасал дедушка. Он у нас был огромным рослым стариком.
Обычно в его возрасте все пожилые люди какие-то скрюченные, постоянно жалуются на что-то: «Ох, проклятая погода. Опять из-за нее спину прихватило» или «А еще громче нельзя сделать музыку? Чтоб мой старый мозг вконец разорвался, как селезенка у боксера».
Но дедушка отличался от таких скряг. Я ни разу не слышала, чтобы он ныл, проклинал погоду или упрекал нас в чем-то.
Если ему что-то не нравилось, он без лишних слов шел и все решал. Обычно в проигрыше оставались те, кто не считался с его мнениям, но нам с тобой он разрешал все…ну почти все - не подпускал лишь к свое мастерской.
Не знаю, что он уж там делал, но однажды ты туда проникла и рассказала, что видела внутри всякие приборы и какую-то огромную фигуру, вырезанную из дерева. Ты сказала, что она шевелилась и даже улыбнулась тебе, когда тебя заметила.
Я тогда не поверила – думала обманываешь. Ты ведь не упускала такой возможности. Особенно со мной. Я была легкой мишенью для таких штучек.
Но когда ты надулась, что было редкостью в наших отношениях, я все же согласилась, что ты не лгала. Хотя так и не решилась потом удостовериться в этом собственными глазами – трусила.
В общем если бы дедушка сейчас был здесь, то обязательно спас бы меня от этого неловкого положения, но его здесь не было, и мне пришлось выпутываться самой.
– Я наверно пойду, – сказала я миссис Фишер, после затянувшегося молчания. – С вашим сыном я позже познакомлюсь. К тому же мама меня должно быть уже ищет.
Это отговорка срабатывала всегда, когда нужно было смыться...но сегодня что-то пошло не так.
Как только я поднялась с кресла, миссис Фишер опустила на пол, закинутую на колено, ногу и сказала:
– Кейти, расскажи о смерти твоей сестры?
Я вдруг смутилась - сама не знаю от чего; наверно из-за тона, с которым она это произнесла – слишком любопытно и вызывающе прозвучало…и без сочувствия.