Я, с другой стороны, никогда не отказывалась от углеводов. Я протянула руку ладонью вверх. Он усмехнулся и подвинул свою тарелку, чтобы я могла взять корочку. Я съела ее, пока он ел еще один кусок пиццы.
— Еще? — Он поднял еще одну корку.
Я покачала головой.
— Я сыта. Еще раз спасибо, что подстриг газон. — Это избавило меня от рутинной работы в эти выходные и дало мне больше времени, чтобы покатать детей на нашем новом джипе.
— Нет проблем. Что вы, ребята, делаете в эти выходные?
— Ничего особенного. Я подумывал о том, чтобы спланировать что-нибудь веселое с детьми. Может быть, отвезти их на озеро Гиалит или еще куда-нибудь. А ты?
Он вздохнул.
— Я, наверное, просто задержусь на работе. Я опоздал с парой заявок.
В этом нет ничего удивительного. Финн постоянно работал, когда дети были со мной.
— Мама, — крикнул Макс сверху. — Мы можем посмотреть фильм?
— Конечно, — крикнула я в ответ.
Я встала из-за стола и убрала тарелку Финна, когда по деревянной лестнице застучали шаги и на кухню вбежали дети.
Макс нахмурился, увидев на столе пустую коробку из-под пиццы.
— Мы можем приготовить попкорн?
Я рассмеялась, направляясь к кладовой.
— Да, мы можем приготовить попкорн.
— Папа, ты хочешь остаться и посмотреть с нами? — спросила Кали.
Моя рука замерла на дверной ручке, пока я ждала его ответа. Вероятно, ей стало плохо теперь, когда он снова остался один. Без сомнения, он рассказал детям о своем разрыве с Бренной.
Хотела ли я, чтобы Финн остался? Не совсем. Дети были у него уже три дня, и настала моя очередь. Но ради них я бы никогда не заставила его уйти.
Мы с Финном взяли за правило планировать определенные мероприятия для нас четверых. Время от времени мы устраивали ужин или отправляли детей в какое-нибудь особое приключение, например, катались на лыжах или ходили в поход. Для нас обоих было важно, чтобы дети видели, как мы ладим.
Но я потратила несколько дней, готовясь к этому времени. Я приготовилась к тому, как трудно будет притвориться, что мы — целая семья, даже всего на несколько часов.
— Может быть, — ответил Финн Кали. — Мне нужно минутку поговорить с вашей мамой.
— Вы, ребята, идите и выбирайте фильм, — сказала я детям. — Вместе, пожалуйста. Никаких драк.
Когда они вышли из комнаты, я достала попкорн из кладовки и поставила его в микроволновку.
— Ты не будешь возражать, если я останусь? — спросил он.
— Вовсе нет. — Это не было полной ложью. После трех бокалов вина мне будет совершенно все равно, что он сидит на противоположном конце дивана.
Попкорн начал лопаться, и я подошла к полке с вином, доставая любимое красное.
— Я открою. — Финн подошел ближе, и я увернулась в сторону, чтобы мы не столкнулись друг с другом.
Мы не прикасались друг к другу. Не было ни объятий, ни поцелуев в щеку. Мы улыбались. Мы махали друг другу. Но мы никогда не прикасались друг к другу.
Я поставила бутылку на стойку и достала штопор из выдвижного ящика. Пока он открывал бутылку, я нашла бокалы. Он налил нам обоим. Я высыпала попкорн в миску, и мы вдвоем прошли в гостиную, которую раньше делили, чтобы посмотреть фильм с нашими детьми на моем кожаном диване.
Это было для них.
Я обнаружила, что ключом к успешному разводу является установление границ. Например, прикасаться к Финну, это была та вещь, которую я себе не позволяла делать.
Я отказывалась наслаждаться звуком смеха Финна. Я даже не удостоила его взглядом, когда Кали прижалась к нему, а его рука крепко обняла ее. Я не обращала никакого внимания на его голубые глаза, которые следили за мной во время моих неоднократных походов на кухню, чтобы наполнить свой бокал вином.
Нет, я смотрела фильм по своему телевизору, сидя на своем диване в своей гостиной. Я сосредоточилась на том, чтобы пить свое вино.
Границы — вот что было ключевым моментом. И бронированный танк не смог бы пересечь их.
Будильник на моем телефоне всегда звучал громко и пронзительно в пять тридцать утра. Сегодня все казалось экспоненциально хуже. Я вскочила с кровати, сев так прямо, что одеяла и простыня разлетелись в стороны.
— Уф. — Мой желудок скрутило. Моя голова раскалывалась надвое, а обнаженная кожа казалась липкой.
Я выпила слишком много ви…
Какого черта я голая? Я не спала голой. Никогда.
Не с тех пор, как…
Я вскочила с кровати, мои глаза расширились, когда они остановились на длинной мускулистой руке, обхватившей одну из моих белых пуховых подушек. Копна взъерошенных рыжих волос покоилась на другой. Нога, покрытая теми же волосами, была прикрыта простыней.
— О боже мой, — выдохнула я, когда все это нахлынуло на меня. Фильм. Финн укладывает детей спать. Стоит слишком близко в коридоре. Простое прикосновение наших рук.
Поцелуй.
Секс.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Вот тебе и границы.
Будь ты проклято, вино.
— ПИСЬМО —
— ПИСЬМО —
Милая Молли,
Вот почему люди больше не пишут писем. Я чувствую себя придурком. Но вот я здесь, во всей своей придурковатой красе, пишу тебе письмо, которое никогда не отправлю.
Я рад, что моя сестра была слишком увлечена Джейми, чтобы заметить нас. Я рад, что тебе нравятся бургеры с большим количеством сыра и бекона. Я рад, что ты дала мне свой номер телефона.
Я не жалею, что уже дважды звонил тебе, просто чтобы услышать твой голос.
Итак, поскольку ты никогда не прочтешь это, я думаю, можно с уверенностью сказать тебе, что сегодня вечером у меня с тобой было лучшее свидание в моей жизни. Я не знаю, можно ли назвать это свиданием. Но я называю это свиданием.
Берегись, Молли Тодд. Возможно, мне придется жениться на тебе.
Твой,
Финн
Глава 2
Глава 2
Молли
Я карабкалась по краю кровати, направляясь в ванную, когда мои ноги запутались в чем-то на полу. Мои колени рухнули на ковер. Мои волосы упали мне на лицо, когда я раскинула руки, чтобы не упасть.
— Твою ж мать, — прошептала я, убирая волосы с лица, чтобы посмотреть, в чем я запуталась.
Трусики. Мои ноги запутались в трусиках, которые я натянула вчера утром и которые Финн сорвал прошлой ночью.
Я высвободила ноги, затем подобрала серые хлопчатобумажные трусики, скомкав их в кулаке. Если Финн проснется до того, как я доберусь до ванной, я ни за что не хочу, чтобы он рассматривал мое удобное, бесполое нижнее белье. Спрятав их, я поспешила — на этот раз более осторожно — в ванную, на ходу собирая раскиданную одежду.