Как же так?
– Видишь ли, тех, кого вы называете гениальными, выдающимися, божественными и прочими, являются лишь отражением вашего общепринятого представления о гениальности. А гениальность не может быть общепринятым представлением. На самом деле гениальность самое реальное из всего реального, что вам доступно.
Так что же тогда гениальность, по-твоему?
– А ты спроси о ней у неё самой, чего ты боишься, думаешь она не ответит? Ответит, она с великим терпением ожидает каждого из вас, она всегда с вами, потому что она, в сущности, является вами. Дело в том, что гениальный человек никогда не создавал и не создаёт гениальных произведений, и даже не создаст.
Почему?
– Потому, что тогда могло бы существовать что-то, что не является гениальным. Гениальность – ваше естественное состояние, только вы не пользуетесь этим.
Суть фильма за кадром – это встреча. В процессе творчества обращаемся к непостижимому, несущему отпечаток таинства, как лицо, которое на тебя смотрит из небытия, но лица не видно, а есть только ощущение взгляда.
– Или как нечто осознанное, которое присутствует рядом с тобой.
Раньше я говорил – тот взгляд. Теперь мне кажется, что это сам человек отражается в собственном зеркале происходящего.
– Это время через пространство отражается в сознании, создавая бытие.
Сам факт всего появляющегося на свет из ничего поражает своей глубиной, совершенством и законченностью. Путь к неизведанному – в этом суть творчества – в этом жизнь. Всем доступно это движение.
– Главная особенность лишь в том, что путь у каждого свой, но не каждый это понимает, хотя в этом смысл происходящего.
Безбрежный океан стремится ввысь. Бежать, пока есть силы у воды, струящейся и крики чаек. Пролетят, что может быть печальней потерять. Для человека и для чаек. Кто помнит здесь. Кому идти к тому, чем ты являешься для чаек. Всё может быть печально или славно. Не может быть, лишь, между. Так почему не быть тому, что кажется загадочным, отсутствует! Но, всё-таки, что сказано здесь человеком человеку или самому себе, не важно, зачем вообще говорить?
– Мир устроен так, как ты этого пожелаешь, однако, ориентация на достижение желаемого не совершает поступка, а без него никак.
Наша Логика подчинена зависимости от желания. И получив, или не получив желаемое мы не поступаем, а ждём в бездействии.
– Ожидание, само по себе, тоже поступок. Но это осознанное ожидание в пути у особо сильных личностей. Природа человека в его присутствии. Но, не олицетворяй себя со всем сущим и происходящим. Лишь часть природы доступна тебе изначально, остальное постигай сам.
Но это не может быть целью.
– Цели вообще не может быть видимой и, даже, интуитивной. Цель – это когда есть понимание её или нет. Это открытие себя, как автора и, одновременно, соавтора.
В нашем мире существуют лишь общечеловеческие ценности, а скорее дары. И одни из главных – способность понимать и творить.
22 .
Встретишь ли ты его так, что откроется природа в своём бескорыстии
Кому – не тебе ли улыбается солнце человеческое существо
То, что ты называешь судьбой, ни есть лишь то, что случилось уже с тобой когда-то
И не ты ли сам обречён идти вперёд за прошлым своим.
В саду перед фонтаном на скамье в одиночестве сидел старик. По нему видно было, или скорее ощущалось, что он кого-то ожидает. Наконец в конце аллеи появились среднего возраста мужчина и женщина. Они шли вместе, и она держала его под руку. Старик неотрывно смотрел на них. Вот они не спеша прошли мимо него. Старик встал неотрывно гляди им вслед, сделал несколько шагов за ними.
– Михаил! – окликнул их старик. – Михаил!
Услышав позади себя возглас, мужчина мимолётно обернулся, и заметив, что старик обращается именно к нему, остановился, они с женщиной повернулись к нему лицом.
– Вы ко мне?
– Михаил…, ты помнишь меня?!
– Я не Михаил…, но так звали моего деда.
– Деда? – старик был явно в замешательстве.
– Да, мне уже говорили, что я очень похож на него, когда он был в этом возрасте. А вы знали его?
– Да, хорошо, очень хорошо знал. А где он сейчас?
– А он и бабушка уже умерли.
– Как умерли!? – казалось, что старик поражён этим известием.
– Они очень любили друг друга, и, можно сказать, умерли одновременно. Так бывает иногда…, редко, но бывает.
– Да, наверное, – старик о чём-то своём задумался и казался растерянным.
– Когда я был маленьким, то застал ещё в живых и прабабушку Киру, и прадедушку Филиппа.
– Так Михаил был женат на дочери Киры?!
– Да…, а что-то не так?
– Это удивительно, он ведь так любил её, я знаю…, я знал….
Старик, улыбаясь своим мыслям, повернулся и медленно пошёл по аллее из сада, опираясь на свою палку.
Мужчина и женщина стояли и с удивлением смотрели ему вслед.
– Он, наверное, очень стар.
– Да, очень, очень старый.
– Ты знаешь, если раньше у людей не был активирован ген бессмертия, и они мало жили, то, невероятно, но может он один из них, тех, ещё живых, последних?
– Наверное да, он тот …, последний Человек.
Послесловие
Роман «Письма Филиппа» является второй частью единой книги под общим названием: «Город Под Облаками». Книга в целом по своей сути и замыслу представлена как некая условная «фантазия и фуга до-минор». Хотя сразу надо признаться, что эта часть последняя, заключительная из цикла размышлений о человеке. Придерживаясь, в какой-то степени, структуры общего замысла произведения как «трёхчастной формы», необходима реприза, но её не будет. Почему? На это вопрос можно было бы ответить просто – Потому что незачем! Но очевидно, что это не так, не в этом дело!
В целом весь цикл, как книга, состоит из трёх частей, составленных в определённой последовательности.
Первая часть включает данные произведения:
«Город Под Облаками»
«Встреча»
«Совет Миров»
«О Музыке»
«Формальность»
Вторая часть:
«Письма Филиппа»
Третья часть:
…
Для чего вообще пишется книга? Может быть для того, чтобы её причитали или для сохранения некоей важной информации на чём-то…? Можно сколько угодно себя спрашивать об этом и любой ответ будет правильным. И эта книга тоже, наверное, найдёт свой правильный ответ – раз она есть, значит для чего-то же её написали. По своему внутреннему содержанию её можно охарактеризовать как уже достаточно взрослую, ведь ей больше сорока лет. Это ещё незрелый возраст, но уже достаточно самостоятельный, чтобы иметь своё мнение в какой-то степени, или голос (кому как нравится), которому уже есть что сказать. Что точно могу сообщить о самой книге, так это то, что её читать совершенно невозможно. Я склонен считать, даже уверен в том, что этот цикл не будет никем и никогда прочитан. Эти «записки», вошедшие в книгу, нельзя считать художественными или околонаучными произведениями, философскими абстрактными размышлениями, или ещё чем-то…, чем угодно…, нет, они ими не являются и никогда ими не станут. Они просто ни о чём и, соответственно, являются по содержанию своему – «Ничем". Открыв Книгу, и пробежав глазами первые пару страниц, любой читатель навсегда закроет для себя её и уже никогда больше не обратится к ней, просто потому, что она не интересна. Она скучна, пассивна и туманна…, в конце концов в ней же нет ничего! Как может у взрослой книги ничего не быть…? А вот так, она именно – ни о чём. Писать книгу более сорока лет ни о чём, это же верх бессмысленности! Пожалуй, что да, согласен. Тогда зачем она написана? Вот, наверное, именно для того, чтобы иметь мужество попытаться ответить на этот вопрос…, и хватит ли времени для этого? Но она написана, потому безусловно, хотим мы этого или нет, но Книга проживёт свою жизнь: как сможет, как ей будет позволено, как, в конце концов, сама захочет!