Теперь я знаю всё о Шейхе Салеме и о том, почему он сидит обнажённым на берегу реки. Я узнал это от очень высокопоставленного человека — великого Шейха, которому это было открыто. Ему доверили заботу о нескольких священных верблюдицах, таких как та, на которой Пророк за одну ночь доехал до Иерусалима, и которые невидимы для всех, кроме избранных. Он потерял одну из них, и теперь он — пленник Бога, пока её не найдут.
Письмо от тёти Чарли, в котором она рассказывала о своей жизни в деревне и о жизни Рейни, о школьных праздниках и т. д., заставило меня расплакаться и напомнило мне — о, как ярко! — о разнице между Востоком и Западом, которая, однако, не полностью в пользу дома, хотя в основном так и есть. Что здесь приятно, так это простота. С тех пор, как я здесь, трижды приходили парни из самых уважаемых семей Луксора, чтобы попросить гостеприимства, которое заключалось в месте на палубе лодки и возможности макать хлеб в общую миску вместе с моим мальчиком-рабом и Ахметом. Хлеба, который они принесли с собой, «хлеба и крова» не просили, так как они спали под навесом. В Англии я бы отказался от такого гостеприимства из-за стыда и расходов. Главной целью парней было заслужить уважение, находясь под моим присмотром вдали от своих отцов, чтобы их семьи были довольны. И пока они ели и спали, как нищие, можно сказать, они читали свои книги и болтали со мной, когда я выходил на палубу, на равных, проявляя лишь должное уважение к моему возрасту. Я подумал о «приютах и учреждениях для сирот» и обо всех бесчисленных трудностях такого рода и задался вопросом, не стоит ли сказать что-нибудь об отсутствии цивилизации в том, что касается ножей, вилок, кроватей, пива и, прежде всего, первого и второго столов. Конечно, климат во многом определяет то, с какой лёгкостью здесь принимают вдов и сирот.
До свидания, дорогая матушка: сегодня почтовый день, и Рейс Мохаммед собирается тащиться в город в ослепительно белом тюрбане и роскошном чёрном одеянии. Его первая жена, с которой он собирался развестись из-за отсутствия детей, родила ему сына, и мы немного подшучиваем над ним по поводу того, что он может найти в Луксоре у второй жены, и желаем ему пару дюжин.
15 октября 1866 года: сэр Александр Дафф Гордон
Сэру Александру Даффу Гордону.
Каир,
15 октября 1866 года.
Дорогой Алик,
Я вернулся на свою лодку четыре дня назад, и она очень удобная. Я расширил салон, сделал хороший письменный стол и низкие мягкие диваны вместо скамеек, а также добавил что-то вроде кладовой и спальной каюты в передней части, чтобы Омару не приходилось проходить через салон, чтобы лечь спать, а я мог пользоваться всей частью гарема. Внутри есть хорошая большая каюта на корме, туалет и две маленькие каюты с кроватями, достаточно длинными даже для вас. Иншалла, вы с Морисом приедете следующей зимой, подниметесь по Нилу и насладитесь им вместе со мной. Я собираюсь отплыть через десять дней и отправить «Уранию» на поиски работы на зиму. В этом году мы едва не утонули. Боюсь, урожаю дурры и хлопка был нанесён большой ущерб. Было грустно видеть, как жители окрестных деревень пытались собрать немного зелёной дурры, пока Нил медленно поглощал поля.
Вчера я был вынужден выпороть Мабрука за то, что он тайком курил. Это серьёзное нарушение для мальчика, здесь это считается неуважением. Поэтому ему приказали, с большой помпой, лечь, и Омар сделал ему два удара концом верёвки в качестве извинения за порку, от которой итонского мальчика стошнило бы. Палка здесь скорее номинальная, за исключением случаев, когда она в руках у чиновника. Не могу сказать, что Мабрука это впечатлило, потому что меньше чем через десять минут он уже от души смеялся с Омаром; но всё это было проделано с такой же торжественностью, как казнь.
Друг «шейха» Стэнли, Гезави, женился на своей сестре-негритянке, потому что считал её лучшей из всех, кого знал. Что бы сказала христианская семья по поводу такого союза?
Теперь моя лодка прекрасно держится на воде и красиво приподнимается носом. Я ещё не плавал на ней, но сомневаюсь, что она будет «хорошо ходить», как говорят арабы. Омар заработал 10 фунтов на продаже старого дерева и гвоздей, а также дал мне 2000 пиастров, почти 12 фунтов, которые рабочие дали ему в качестве своего рода отката. Все они платят один, два или три пиастра в день любому вейкилу (агенту), который наблюдает за работой; это его прибыль, и при такой ставке она огромна. — Почему вы не отказались от этого? — спросил я. Но Омар ответил, что у них достаточно зарплаты после того сокращения, которое с них всегда делают, и что, по его мнению, поэтому она идет из кармана хозяина и является ‘мошенничеством’. Как люди несли чушь о Ямайке chez vous. Я почти не сомневаюсь, что Эйр поступил правильно, и ещё меньше сомневаюсь в том, что у негров было достаточно поводов для возмущения, которые я хорошо знаю, чтобы объяснить вспышку насилия. Излияния Бейкера — очень неудачная затея. Возможно, есть чернокожие, похожие на тигров (и белые тоже в Лондоне, если уж на то пошло). Я сам видел по меньшей мере пять типов чернокожих (негров, а не арабов), которые больше похожи друг на друга, чем шведы на испанцев; и многие из них такие же, как мы. Конечно, они хотят, чтобы ими управляли сильной рукой, как и все невежественные, ребячливые создания. Но я полностью убеждён, что обычаи и образование — единственные реальные различия между одними людьми и другими, их внутренняя природа одинакова во всём мире.