Сейчас очень тепло. Я боюсь, что Джанет будет ужасно страдать от жары. Они отправились в путешествие слишком поздно для тех, кто не любит Шем-эль-Кебир (большое солнце), которое только что взошло. Я, поклоняющийся Амун-Ра, люблю чувствовать его во всей красе. Я давно не получал писем и очень хочу узнать, как у вас дела.
7 марта 1867 года: сэр Александр Дафф Гордон
Сэру Александру Даффу Гордону.
7 марта 1867 года.
Дорогой Алик,
Я написала длинную историю для Маттэр и немного устала, поэтому пишу только для того, чтобы сказать, что мне намного лучше. Наступила жара, и, конечно, с ней моё здоровье улучшилось, но я немного слаба и боюсь переутомляться. Кроме того, я хочу набраться сил к следующему четвергу, когда приедут Джанет и Росс.
Что за странная старая рыба ваш дублинский антиквар, который хочет обелить мисс Рампсиниту и отождествить её с возлюбленной Соломона (или Салима); у меня голова пошла кругом, когда я это прочёл. Должен ли я ответить ему, или вы ответите? Переводчик дал мне старое сломанное дорожное кресло, и Юсуф впервые в жизни сел в кресло. «Да обретёт душа того, кто это сделал, место в раю», — воскликнул он, и мне это показалось особенно уместным, когда я сидел в очень удобном кресле. В этом случае Юсуф был благодарен за маленькие милости.
Я боюсь, что Джанет может наскучить вся эта вежливость; я уверен, что они будут настаивать на том, чтобы устраивать для неё роскошные ужины и фантастические представления. Я надеюсь, что они поедут в Асуан и возьмут меня с собой; перемена пойдёт мне на пользу, и я хотел бы увидеться с ней как можно скорее, прежде чем она навсегда покинет Египет.
Положение дел здесь любопытное. Последние указы прекратили все денежные займы, и тюрьмы переполнены шейхами эль-Беледами, чьи деревни не могут платить налоги. Самые уважаемые люди предложили мне стать их партнёрами в деле с пшеницей, которую соберут через шесть недель, если я буду платить их нынешние налоги, а они отдадут мне половину урожая и половину налогов с процентами из своей половины — что-то вроде 30 процентов в месяц. В нашей тюрьме полно мужчин, и мы посылаем им обед по очереди. На днях женщина пришла с большой деревянной миской на голове, полной того, что она для них приготовила, в сопровождении своего мужа. Там был некий Халил Эффенди, новый вакиль, и он сказал: «Что ты здесь делаешь, блудница?» Её муж ответил: «Это не блудница, о эфендим, а моя жена». После этого его избили до потери сознания, а затем устроили поминки; его пронесли мимо моего дома в сопровождении толпы женщин, которые кричали, как безумные, особенно его жена, которая вопила, била себя по голове и бросала в неё пыль, как вы видите на гробницах. Сбор налогов в этой стране — дело довольно Невыплаченный долг, как вы понимаете, должен быть указан на гербе нового рыцаря ордена Бани, которого королева удостоила чести. Кавасс баттант, Феллах рампант и Феллаха плеурант были бы подходящими гербами. Бедственное положение в Англии ужасно, но, по крайней мере, оно не является результатом вымогательства, как здесь, где всё от природы так изобильно и прекрасно, но люди так несчастны. Не голод, а жестокое угнетение сводит людей с ума. Раньше они никогда не жаловались, но теперь целые деревни пустеют. Лодка отплывает завтра утром, так что я должен попрощаться.
12 апреля 1867 года: миссис Остин
Миссис Остин.
Луксор,
12 апреля 1867 года.
Дорогая Муттер,
Я только что получил ваши письма, в том числе то, что для Омара, которое я ему зачитал, и которое он поцеловал и сказал, что должен сохранить как хегаб (талисман). Я дал ему распоряжение перевести деньги на счёт Куттса на случай моей смерти. Омар предлагает подождать, пока мы доберёмся до Каира, а затем купить небольшой дом или этаж в нём. Я должен хранить все деньги до тех пор, пока не найдётся дом, чтобы у него не было соблазна сделать с ними что-нибудь глупое. Надеюсь, вы одобряете это?
Визит Джанет стал настоящим Идом (праздником), как говорили люди. Когда я проснулась утром, когда она должна была приехать, я увидела, что дом украшен пальмовыми ветвями и цветами лимона, а над моим балконом развевались священные флаги Абу-ль-Хаджаджа. Люди из мечети принесли их, сказав, что сегодня все счастливы, потому что это счастливый день для меня. Полагаю, если бы я захотел дать показания, то с негодованием сорвал бы знамёна, на которых было написано: «Нет Бога, кроме Бога, и Мухаммед — Его пророк». Но мне показалось, что если имамы и муэдзины могут прислать свои знамёна, чтобы украсить христианский дом, то христианин может смириться с такой добротой. Затем была фантастическая скачка верхом, и все знатные люди вышли встречать лодку, и все радовались и ликовали. На следующий день я отправился с Генри и Джанет на пароходе и очень приятно провёл время в Асуане и на обратном пути. Они остались здесь ещё на день, а я нанял небольшую дахабие, которую они отбуксировали в Кене, где они провели день, после чего мы с Шейхом Юсуфом отплыли обратно в Луксор. Как назло, в ту неделю, когда они были здесь, стояла жаркая погода: с тех пор стало довольно прохладно.