«Долгое время её присутствие будут вспоминать и оплакивать полуцивилизованные друзья её изгнанничества, бедные, больные, нуждающиеся и угнетённые. В одном из своих писем с Нила она мягко, полушутя хвастается, что «очень популярна» и вылечила многих в качестве хакима, или врача, и что черкес сидел у постели умирающего англичанина, потому что она ухаживала за его женой.
«Картина, на которой черкес сидит у постели умирающего англичанина, потому что английская леди ухаживала за его женой, бесконечно трогательна, и её можно сравнить с речью старой шотландской хозяйки, знакомой автору этого очерка, чей сын умер в Вест-Индии среди чужеземцев. «И они были так добры к нему, — сказала она, — что я поклялась: если у меня когда-нибудь заболеет постоялец, я сделаю всё возможное для этого чужеземца в память о нём». В память о нём! Кто знает, какие семена доброго общения могла посеять умирающая англичанка, о которой и о чьих трудах мы говорили, в засушливой восточной земле? Или какой «хлеб она могла бросить» в воды Нила, «который будет найден через много дней»? «Из зла выходит добро», и, конечно, из её болезни и страданий вышло добро для всех, на кого она повлияла.
«У леди Дафф Гордон было много печатных работ. Она была превосходным знатоком немецкого языка, и в переводах с этого сложного языка ей помогал муж. Ранке, Нибур, Фейербах, Мольтке и другие обязаны своим появлением на страницах англоязычных изданий трудолюбию и таланту этой женщины. Она также была знатоком классической литературы, не уступавшим в этом другим. Пожалуй, ни одна женщина нашего времени, за исключением миссис Сомервиль и миссис Браунинг, в их совершенно разных стилях, не сочетала в себе столько эрудиции и природных способностей. Она была дочерью мистера Остина, известного профессора юриспруденции, и его талантливой жены Сары Остин, чьё имя знакомо тысячам читателей, а о её светских успехах до сих пор с восхищением и сожалением вспоминает поколение, предшествовавшее нашему.
«Мы думаем, что вряд ли кто-то станет оспаривать тот факт, что Люси, леди Дафф Гордон, унаследовала лучшие интеллектуальные способности и качества обоих своих родителей. Кроме того, она обладала определённой широтой души, сочувствием к человечеству в целом, без узости взглядов или сектантства, что вполне могло бы свидетельствовать о её вере, основанной на предложении, которое слишком часто напрасно цитируют на последней странице печатной Библии возмущённые и несогласные с ней религиозные деятели: «Много языков на земле, а Господь един».
Последние два года жизни моей матери были одной долгой борьбой со смертельной болезнью. Последнюю зиму скрашивало присутствие моего брата, но по её настоянию он вернулся домой в начале лета, чтобы продолжить учёбу, и мы с отцом собирались навестить её, когда пришло известие о её смерти в Каире 14 июля 1869 года. Она хотела быть среди «своих людей» в Фивах, но, когда поняла, что больше никогда не увидит Луксор, приказала похоронить себя как можно тише на кладбище в Каире. Память о её таланте, простоте, величественной красоте, необычайном красноречии и почти страстной жалости к любому угнетённому существу не скоро угаснет. Она терпела сильную боль и, что было почти таким же тяжёлым испытанием, разлуку с мужем, маленькой дочерью Уранией и многочисленными друзьями, не жалуясь и находя утешение в помощи своим бедным арабским соседям, которые обожали её и, как мне сказали, не забыли «Великую Леди», которая была так добра к ним.
Первый том «Писем из Египта» леди Дафф Гордон был опубликован издательством «Макмиллан и Ко» в мае 1865 года с предисловием её матери, миссис Остин, которая редактировала их и была вынуждена опустить многое, что могло бы оскорбить и, мягко говоря, сделать жизнь моей матери в Египте некомфортной. До конца года книга выдержала три издания.
В 1875 году том, содержащий ‘Последние письма из Египта», к которому были добавлены ‘Письма с Кейпа’, перепечатанные из «Туристов на каникулах» (1864), с моими собственными воспоминаниями о моей матери, был опубликован господами Дж. Макмиллан и Компания. Второе издание вышло в 1876 году.
Теперь я переписала письма моей матери в том виде, в каком они были написаны, опустив только сугубо семейные темы, которые не представляют интереса для публики. Рисунок Эдварда Лира, изображающий Луксор, был напечатан в книге «Три поколения англичанок» под редакцией миссис Росс, но остальные иллюстрации воспроизводятся впервые.