В начале слухов о восстании среди трёх или четырёх европейцев, находившихся здесь, ходили разговоры о том, чтобы организовать оборону только среди христиан. Подумайте, какая глупая и бессмысленная провокация! В этом деле вообще не было никакой религии, и, конечно, правильным человеком для организации обороны был маон, и он, Мустафа и другие планировали использовать мой дом как крепость и защищать его в случае нападения бунтовщиков. Я не сомневаюсь, что истинная причина беспорядков — обычная: голод и высокие цены на продукты. Это было похоже на наши «Свингующие» или хлебные бунты, не более того, и к тому же очень вялые. Любопытно видеть, что весёлые дахаби путешественников ведут себя как обычно, а европейцы настолько далеки от забот и бедствий, как будто находятся у себя дома. Когда я прихожу и сажусь рядом с англичанами, я чувствую себя так, будто они тоже для меня иностранцы, настолько я теперь Динт эль-Белед (дочь этой страны).
Я три дня подряд обедал у Кевенбринксов, и однажды после обеда мы послали за многими арабскими шейхами, чтобы они пришли на кофе, — за двумя Абабде и их родственником из Хартума, шейхом Карнака, одним Мохаммедом, богатым феллахом, и к нам присоединился ага из гарема Халима-паши, уродливый зверь. Маленькая баронесса покорила всех. Она настоящая vif argent, или, как мы говорим, Efreeteh, и было очень забавно видеть, как тёмные лица озаряются весёлыми улыбками, когда они смотрят на неё. Я никогда не видел человека, которого бы так сильно забавляла эта чёрная шейха из Судана. На следующий день мы обедали у австрийского агента, и баронесса наконец-то заставила маона станцевать с ней польку, пока агент играл на гитаре. Там было много коптов, которые чуть не умерли со смеху, и я тоже. На следующий день мы устроили роскошный ужин у Мустафы, и с нами обедали два шейха из Абабдеха, шейх из Карнака, Маон и шейх Юсуф. Шейх из Карнака показал, как нужно есть, как бедуин. Я слышал, что в Испании едят эластичные потроха, но Валлахи! Никто, кроме очевидца, не мог поверить в то, что шейх Абдаллах проделал нечто подобное. Как он оторвал голову ягненка и протянул ее мне в знак высочайшего уважения, как хрустели кости под его пальцами, как огромные горсти всего этого обжигающе горячего летели прямо ему в глотку. Я, конечно, подбадривал его, цитируя популярную песню о том, что «делаешь то, чего не делал Антар», и мы все громко смеялись. Когда шейх Абдаллах попросил пить, я закричал: «Принесите баллари (большой кувшин, в котором женщины носят воду) для шейха», а шейх Юсуф сравнил его с Самсоном и Огом, в то время как я ещё более непристойно рассказывал, как Антар ломал кости и разбрасывал их. Маленькая баронесса была в восторге и лишь выразила сожаление, что никто не засунул ей что-нибудь в рот. Я рассказал Маону о её разочаровании, что вызвало ещё больше смеха, поскольку такой обычай здесь неизвестен, но он, конечно, не переставал говорить ей приятные слова. После ужина она показала арабам, как в Англии дамы делают реверанс королеве, а Абабдех изобразил церемонию представления при дворе Дарфура, где нужно уткнуться носом в пыль у ног короля. Затем мы вышли с фонарями и факелами, и Абабдех станцевал для нас танец с мечами. Два человека с круглыми щитами и большими прямыми мечами исполняют его. Один танцует соло с вызовом и неповиновением, совершая невероятные прыжки, пируэты и выкрикивая «Ха!» «Ха-а!» Затем выходит другой, и начинается грандиозная схватка. Когда красивый шейх Хассан (которого вы видели в Каире) вышел на арену, это было по-настоящему героически. Все его манеры были одинаково величественными и изящными. Они все хотели, чтобы Шейх Юсуф сыграл эль-Небут (на одной палочке), и говорили, что он лучше всех это делает, но его сестра недавно умерла, и он не мог. Хассан с нетерпением ждёт, когда Морис приедет сюда, чтобы научить его «английскому бою». Как бы Морис его отделал!
На четвёртый вечер я отправился на чай на яхту лорда Хоуптауна, и их матросы устроили грандиозную фантазию, похожую на рождественскую пантомиму. Один из них танцевал как женщина, а ещё там был обычный матрос, только «более того», и что-то вроде клоуна в овчине и розовой маске, которого хорошенько поваляли и который щедро раздавал кляксы огромной деревянной ложкой. Это было действительно очень весело, хотя и хорошо, что дамы не понимали диалога или той части танца, которая заставляла маохов хохотать до упаду. У Хоуптонов было две красивые лодки, и они жили как на ярмарке. Я так привык к нашей бедной, убогой жизни, что на меня производит довольно странное впечатление всё это великолепие — великолепие, на которое год или два назад я бы даже не обратил внимания, — и таким образом из «моего внутреннего сознания» (как говорят немцы) мне объясняются и становятся понятными многие особенности и недостатки жителей Египта.