Вслед за тем мы начинаем испытывать различные способы лечения. При этом обнаруживается, что рекомендованный бельгийскими врачами и слегка измененный нами метод лечения в большинстве случаев столь же хорошо очищает язву, как применявшееся нами до этого выскабливание. Сколько мы этим сберегаем времени, и сил, и денег! Наркоз оказывается уже ненужным. Теперь нам на год понадобится вдвое меньше эфира и хлорэтила. Это кое-что значит, ибо то и другое стоит здесь намного дороже, чем в Европе. Как вещества легко воспламеняющиеся, их приходится провозить на палубе, и по этой причине за провоз их взимается двойная плата. За доставку маленького ящичка берут не меньше, чем за целый кубический метр.
Новый метод лечения благотворно сказывается и на наших нервах. Какое тяжелое чувство испытываешь всякий раз, когда, для того чтобы делать выскабливание, пятерых или шестерых туземцев приходится укладывать одного за другим на стол и усыплять!
Применяемый нами теперь способ состоит в том, что язву полминуты довольно энергично протирают таблеткою сулемы. Это, правда, болезненно. Но боль начинает ощущаться лишь тогда, когда процедура уже близка к завершению. Через полминуты язву основательно промывают кипяченой водой. Потом ее посыпают йодоформом и накладывают на нее марлевый компресс, пропитанный слабым раствором метилвиолета. Компрессы эти часто сменяются, для того чтобы повязка всегда оставалась влажной. По прошествии двух или трех дней язва настолько очищается, что достаточно бывает посыпать ее дерматолом, аристолом, виоформом или каким-либо другим антисептическим порошком и наложить сухую повязку.
Но если язва большая, то для окончательного излечения требуется от восьми до десяти недель, а то и больше. Поверхность ее очень медленно затягивается кожей. Впоследствии, когда у нас будут производиться регулярные операции, мы хотим испробовать пересадку кожи, снимать узенькую полоску кожи с области бедра и накладывать ее на язву, чтобы она там прижилась. Если с язвами удастся проделать то, что удается с обычными ранами, то мы и тут много выиграем. Сколько мы сбережем труда, перевязочных материалов, медикаментов и риса, если нам удастся добиться хотя бы того, что заживление произойдет не за пятнадцать недель, а за семь!
Как фабрикант заботится о том, чтобы тот или иной предмет широкого потребления обошелся ему на несколько пфеннигов дешевле, чем раньше, дабы предприятие его сделалось более рентабельным, так и нам приходится думать о том, чтобы лечение разъедающих язв, этого «предмета широкого потребления» нашей больницы, происходило возможно быстрее.
Удивительно, что разъедающие язвы образуются только на нижней половине голени. Обычно они располагаются на сгибе пальцев ног, или несколько выше, и на тыле стопы. Иногда они начинаются с какого-нибудь пальца или с пятки. Создается впечатление, что все остальные части тела каким-то чудом от них застрахованы. По нашим наблюдениям, подвержены им предпочтительно мужчины, у женщин они почти совершенно не встречаются.
Из разных источников мне приходится слышать, что разъедающие язвы чаще всего встречаются там, где люди употребляют в пищу много пальмового масла. Насколько это соответствует действительности, я не знаю. Во всяком случае, я заметил, что лесозаготовительные участки, где люди особенно хорошо питаются, поставляют мне едва ли не большую часть всех больных с разъедающими язвами. Единственным жиром там обычно является пальмовое масло. Следовательно, в этом наблюдении, может быть, и есть доля правды. Но, вообще-то говоря, разъедающими язвами люди заболевают иногда и там, где не готовят на пальмовом масле.
Много времени и сил отнимает у нас один из наших больных-европейцев, г-н Рупин. По прибытии он ведет себя, как человек немного подвыпивший. У него понос и озноб. Температура не очень высокая. Только сбить ее оказывается делом совсем нелегким. Судя по внешнему виду, казалось бы, нет ничего особенно худого, и, однако, это тяжелый больной. Несчастный перенес несколько солнечных ударов, оттого что был недостаточно внимателен. Ведет он себя все дурашливее, и это плохой признак; ухаживать за ним становится все труднее. Но мы не теряем надежды. Мне уже приходилось видеть подобных больных, и они выздоравливали. Разумеется, как только он станет транспортабелен, его необходимо будет при первой же возможности отправить в Европу. Как это сделать, мы еще не знаем, ибо средств у него никаких нет.