Что касается сортов риса, то нам подходит лишь горный рис. Он не требует, как обычный рис, особых оросительных устройств, а произрастает на любой хорошо увлажненной почве. Однако горный рис здесь никто не сеет. Почему же? Из-за птиц. Вблизи девственного леса защититься от них невозможно. Горным рисом поживятся они. Людям ничего не достанется.
Поэтому мы пока довольствуемся тем, что сажаем главным образом бананы и хлебные деревья.
Наряду с этим мы вынуждены Также разводить кофейные и какаовые деревья. По существующим в колонии законам участок земли переходит в чье-то владение только тогда, когда он засажен «ценными», иначе говоря — предназначенными на экспорт полезными растениями. Поэтому, для того чтобы земля вокруг больничных строений рано или поздно сделалась собственностью больницы, мы должны среди бананов посадить также кофейные и какаовые деревья. Работников для постоянного ухода за ними здесь не хватает, и эти насаждения не дают хорошего урожая. К тому же, чтобы должным образом очистить кофейные бобы, необходимо иметь соответственные механизмы. Очищенный ручным способом кофе обходится на месте, пожалуй, даже не дешевле, чем тот, что привозится из Европы. Все же через несколько лет, когда мы соберем первый урожай с наших кофейных деревьев, мы сможем время от времени в обмен на кофе получать в факториях рис.
Какао изготовляют следующим образом: какаовые плоды оставляют для брожения, а потом высушивают. Путем выпаривания полученная таким образом коричневая масса обезжиривается. Мы прессуем ее в плитки и даем нашим больным как прибавку к питанию. Как это ни странно, примитивные народы какао не любят.
Нашим будущим урожаям какао будут постоянно угрожать живущие на деревьях грызуны: они поедают крупные коробочки, в которых заключены бобы, не дав последним созреть. Близость Девственного леса опасна для всех полезных растений из-за водящихся в нем зверей. Даже у высоко поднимающихся бананов есть свои враги: слоны. Слоны любят бананы больше всего на свете. Достаточно их разведчику выведать, что где-то посадили бананы, как ночью туда устремляется все стадо и наедается всласть, затаптывая при этом всю плантацию.
VIII. Поздняя осень и зима 1925
В больнице
В больнице по-прежнему много работы. Эпидемия дизентерии продолжается. Бывает что за одно утро к нам привозят шестерых больных. Многие из этих несчастных — сущие скелеты, и спасти их уже не удастся. Часто в больнице не хватает людей, чтобы копать могилы и хоронить мертвых. Тогда нам приходится самим носить мертвецов и исполнять обязанности могильщиков.
Эпидемия дизентерии связана с голодом. Теперь негры питаются исключительно рисом. Такое питание наносит вред их кишечнику: он теряет способность сопротивляться каким бы то ни было возбудителям инфекций. Грязная вода, которую обычно туземцы пьют без всякого для себя вреда, становится для них сейчас опасной. Вот почему на всех дорожных строительствах Экваториальной Африки, где не удается кормить рабочих никакой другой пищей, кроме риса, угроза распространения дизентерии до чрезвычайности велика.
К сожалению, как и раньше, пациенты, прибывшие к нам с какой-нибудь другой болезнью, сплошь и рядом заражаются в больнице дизентерией. Мензоге, несчастная женщина, которой мы по ее собственному желанию ампутировали плечо с тяжелым нагноением, заражается дизентерией и умирает. Та же участь постигает еще одного несчастного, брошенного своей семьей больного, которого я подобрал, когда ездил вверх по реке, и привез в больницу, чтобы он не умер с голоду. И это не единственные больные, которых мы теряем при таких трагических обстоятельствах! Временами я бываю всем этим настолько подавлен, что едва нахожу в себе силы продолжать работу. Пока существует опасность заразиться дизентерией, лучше всего было бы отсылать обратно всех прибывающих на операцию больных. Но они не хотят уезжать.