Бульварное, рассекая мрак.
Я берусь за меч и практически Жанна Д’арк,
Только голос не слышим мне Господи больше твой -
Забери домой
Забери домой
Упокой.
Размозжи мне череп о крестный ход
И отправь возглавлять твой неверный поход,
Ведь я дочь твоя - своенравная, как Лилит.
Это нежность твоя болит
сильнее день ото дня,
Кровоточит,
Горит,
Не берет города
Но возводит страны.
Во имя меня - мы теперь на равных.
Ведь я мать твоя, жена и сестра.
Я пойду за тобой до конца,
Только дай мне знак, что жизнь моя бесконечна...
Март 2020
***
Если скрыть эту боль, то снаружи всего лишь смех
Нерастопленным льдом превращается в острый лом.
Если ночь простоять, то практически без помех
Все, что было сегодня, - останется, но потом
Я скорее всего превращусь в светло-сизый дым,
И такую, как я, не подарит тебе и враг:
Мой упрямый восход так многих увел с пути,
Что я точно не свет и больше тяну на мрак.
Но потом я уйду в колокольный апрельский звон,
Отболит – отпоет мне трава в золотых степях:
И тогда твоих рук мне уже не укрыть теплом,
И запястий моих не увидеть в твоих цепях.
Мне над клевером петь и мне клятвы шептать костру:
Это ночь, а не смерть, и не небо, а просто Бог –
Он тебя позовет и тогда забирай свои сны,
Уходи из моих, и не будет нам больше снов.
И когда этих змей серебристо-зеленых боль
Не сумеет стерпеть чуть заметный последний шаг,
Я весь мир обменять смогу на твою любовь,
Я уйду навсегда (а под утро вернусь назад).
Ноябрь 2018
***
На обожженном кончике языка
Плавились звезды,
Будто от удовольствия,
Тихо вздыхая.
На дворе декабрь, и он пахнет мечтой,
Предрассветной холодной тьмой,
Воспоминанием мая.
Мы идём в кино.
Мы идём вдвоём,
И снежинки на шапках тают,
Ведь зима в этом краю неверная,
Как жена нелюбимого мужа,
Как кончик ножа, как юность...
Мы идём в кино, и у меня в карманах весна, сигареты, помада, грусть и
Отчаянная попытка остаться собой.
Мы идём на дурацкий французский фильм – “Амели”:
Его выбрала я в попытке тебя раззадорить, позлить,
Ведь ты слишком взрослый,
Но я знаю морщинки у глаз,
Потому что ты улыбаешься
И твой искренний смех.
Мы идём по бульвару,
И звёзды
Срываются,
Падают с неба,
Ластятся кошками,
И в конце концов
Превращаются в талый снег...
Февраль 2019
Письмо четвертое
Кому-то
Куда-то
Наступила ночь.
Пожалуй, нашу жизнь иногда можно сравнить со сменой светил на небе над миром – солнце сменяет луну, день – ночь. Двадцать четыре часа бегают по кругу, из раза в раз обрываясь с последним ударом часов. Но есть и полярные сутки. Когда ночь длится так долго, что ты забываешь о том, что однажды придет день, и что бывает нормальный цикл течения времени.
Депрессия – это полярная ночь.
И причиной её является нелюбовь. Нелюбовь к самому себе. Нелюбовь такая сильная, что даже самая сильная любовь другого человека не в силах ее победить, а крепкая нежная дружба, так часто тебя спасавшая, падает в обморок, увидев холодный оскал. И если любовь – это самый сильный наркотик на земле, то нелюбовь – отрезвляющая боль похмелья, обжигающий душ на пульсирующие укусы на руках. А следом идет пустота. Мир приобретает удивительную способность – твой разум подставляет частичку «не» ко всему, что ты делаешь, видишь. Все, что радовало меня на протяжении восемнадцати лет вдруг стало серым. Все, что огорчало, - пресным и неважным.
Я помню, что много плакала. Впервые в жизни я плакала даже над фильмами о любви. Слезы были платой холодному болотистому зверю, который ходил за мной по пятам, понемногу съедая и уничтожая в своей утробе все, что было мне дорого. Я тонула в вязкой трясине, из которой на меня кто-то скалился (наверное, это была я сама) и ничего не могла с этим поделать. Я ходила в университет, работала, смеялась, ела, но все это происходило с кем-то другим. Депрессивные и тревожные эпизоды сменяли друг друга, отпечатываясь шрамами на руках и коленках, порезами на сердце – моем и кого-то очень важного. Я стала параноиком, который не верил, да и не мог поверить в то, что кто-то может им дорожить. Я разбивала свою жизнь собственными руками, не узнавая собственного отражения, и не знала, как это остановить.
Туманная и сырая ночь ползла над болотами, не давая и шанса лунному свету. Но, как это всегда бывает, за ночью – приходит рассвет. Даже если тьма перед ним самая глухая и беспробудная.