Вот Вам цветок с Бреннера 3.
Прага, 11 сентября 1854,
Спутники мои покинули меня сегодня утром, решив возвратиться во Францию. Я плохо себя чувствую, out of spirits **, а потому меня одолевают самые мрачные мысли. Если к завтрашнему утру почувствую «ебя лучше, то выеду в Вену и вечером буду уже там. Тоска вновь начинает одолевать меня. Хотя, надо сказать, город весьма живописен, ж музыку тут исполняют прекрасную. Вчера я успел побывать в трех
приветливостью (нем.).
4* настроение прескверное \ацгл.).
или четырех парках на концертах под открытым небом, где танцевали национальные танцы и вальсы,— все одинаково холодно и благопристойно; а ведь пражские оркестры играют так, что трудно на месте усидеть. Люди здесь сильно отличаются от тех, что я видел по соседству, в Германии; большие головы, широкие плечи, очень узкие бедра и полное отсутствие ног — вот Вам описание пражской красавицы.
Вчера мы вспоминали уроки анатомии, тщетно пытаясь постигнуть, каким образом женщины эти ходят. Но глаза у них, при том, чудо, как хороши, и волосы черные, иногда очень длинные и тонкие; руки же и ступни таких размеров, массивности и ширины, что изумляют даже самых бывалых и привычных к вещам необыкновенным путешественников. Кринолинов они не знают. По вечерам, гуляя в парках, они выпивают но кувшину пива и по чашке кофе с молоком, что располагает их к еде, и они съедают по три телячьих котлеты с ветчиною; после чего им, правда, большого труда стоит впихнуть в себя еще несколько легчайших пирожных, вроде наших кексов. Вот Вам наблюдения мои о мест ных нравах и обычаях. На постели у меня лежит живописнейшее цветное одеяло в метр длиною, к которому пристегнута салфетка, заменяющая простыню. Когда я натягиваю на себя хрупкое это сооружение, слуга кладет поверх еще перину, с которой я борюсь все ночи напролет, то сбрасывая ее, то водружая на место; зато я ем великое множество вкуснейших вещей, в том числе восхитительные маринованные грибы и дичь; однако ж все это не мешает мне страстно желать, чтобы Вы были рядом. Вы же, по всей вероятности, прекрасно чувствуете себя в Д..., и не вспоминая о тех несчастных, что скитаются по Богемии. Божественное безразличие Ваше, подлинное или ложное (этого я никак еще не могу понять), страшно меня злит. Люди занимают Вас, лишь когда Вы с ними видитесь. А в моих планах на будущее царит полная сумятица. Будь я уверен в том, что Вы разгневаетесь, узнав о затянувшемся пребывании моем в Вене, я обосновался бы там Вог знает на сколько месяцев; но Вы не пророните ни звука, а я боюсь, что смертельно заскучаю-от их gemiith й*. Таким образом, возможно, я пробуду в Вене ровно столько, сколько необходимо для осмотра ее достопримечательностей, то есть лишь последние дни месяца. Тогда к 1 октября я мог бы быть в Берлине, а числу к 10—12— в Париже. Я полагаю, Вы послали уже письмо мне в Вену с подробным рассказом о том, что Вы делаете и что собираетесь делать; это во многом определит и мое решение» Только что я видел автографы Жижки* и Яна ГусаИ у того в У другого удивительно красивый для ересиархов почерк.
Вена, 2 октября, 1854,
Beally truly я чудесно провожу время в славном городе Вене, и теперь, когда бродить по ней стало для меня истинным наслаждением и я нри-
А* приветливости (нем.).
Здесь: драно же {англ.).
обрел друзей, мне требуются определенные душевные усилия, чтобы отсюда уехать. Добавьте к этому то преимущество, что новости из Крыма 1 доходят до меня несколькими минутами раньше, нежели до Вас. Два последних дня все мы пребываем в сильнейшем волнении. Взят или не взят Севастополь? Когда письмо мое дойдет до Вас, все наверное будет кончено. Здесь в это верят, но большого значения, по-моему, не придают. Все австрияки, за исключением нескольких прорусски настроенных старинных семейств, наперебой нас поздравляют. А третьего дня, когда я выходил из Оперы, меня поздравил даже извозчик. Даст Бог, это не окажется одним из тех известий, какие выплевывает электрический телеграф от нечего делать. Но как бы там ни было, восхищение вызывает уже то, что наши через каких-нибудь шесть дней после высадки наголову разбили русскихЗдесь находится леди Уэстморленд, сестра лорда Раглана 3 и мать его адъютанта; все это время она ужасно волновалась. А вчера вечером получила письмо от сына, написанное после сражения. Мы испытываем истинное удовольствие, наблюдая русских, находящихся в Вене. Князь Горчаков4 сказал, что это не более как частный случай, ничего в принципе не меняющий. Бельгийский посланник, слывущий здесь острословом, заметил, что Горчаков прав, укрываясь за принципом, ибо принцип штыком не проткнешь. Кстати об острословах — меня тут прозвали львом поневоле. Произносите la'ionne на английский манер, чтобы не понять превратно роль, какую мне тут отводят. Как-то на днях свозили меня в Баден, очаровательное местечко,. расположенное в долине, возле самой Вены, а кажется, будто вы находитесь за сотню лье от большого города. Проводник отвел меня к прелестным дамам. Свет здесь настроен gemuthlichи все, сказанное французом, воспринимается как чудо остроумия. Меня же нашли необыкновенно обходительным. Я писал в альбомы возвышенные мысли, я рисовал — словом, был бесконечно смешон. И вот, почувствовав вдруг стыд от всего этого, я направился сегодня в Дрезден. Там я остановлюсь всего на один день и поеду в Берлин; затем, осмотрев музей, выеду в Кёльн, где меня будет ждать письмо от Вас.