Прощайте; я жду скорейшего ответа.
Париж, 21 июля 1859.
Вчерашнее письмо мое разминулось с Вашим. Вернее, с тем, что Вы мне послали: письмом ведь это не назовешь — так, жалкая какая-то папильотка. Я без труда представляю себе ту до крайности рассеянную жизнь, какую Вы ведете там теперь, когда опасность, угрожавшая брату Вашему, миновала. В эту страшную жару я чувствую себя прескверно — совсем потерял и сон, и аппетит. Вы же, не сомневаюсь, отнюдь не страдаете отсутствием ни того, ни другого. Временами мне кажется, что я саженными шагами приближаюсь к собственному памятнику. Мысль эта порой становится неотвязной, и я очень желал бы от нее избавиться. Это одна из причин, в силу которых мне так хотелось бы Вас видеть. Вы получите сразу два моих письма. И надеюсь, дадите на них ответ решительный и прямой.
Я читаю теперь «Письма госпожи дю Деффан» *, которые сильно Вас позабавят. Это картина общества весьма приятного, нравов не слишком легкомысленных, во всяком случае легкомысленных совсем не в той степени, как принято считать. Удивили меня две особенности, отличные от нынешнего времени,— во-первых, всеобщая потребность нравиться и готовность тратить для этого деньги без счета. А во-вторых — искренность и постоянство в привязанностях своих. То были люди много приятнее нас, а в особенности Вас, которую я больше нисколько не люблю. Прощайте; я нынче в слишком дурном расположение духа, чтобы писать Вам далее. Последние несколько дней у меня возобновились сердцебиения, отчего появилась ужасная слабость и раздражительность.
Париж, суббота, 30 июля 1859.
В Париже я пробуду до 15 августа, а потом, возможно, съезжу на несколько дней побродить по Шотландскому нагорью *, Но, разумеется, я по-прежнему и прежде всего сообразуюсь с Вашими планами, и в назначенный Вами день, можете быть уверены, я появлюсь. Вот видите, сколь я точен; попытайтесь и Вы в ответах своих хотя бы в некоторой степени следовать моему примеру. Сдается, что теперь Вы жить не можете без гор и вековых лесов. А солнце, верно, уже позолотило и округлило Вас. Впрочем, я счастлив буду Вас видеть в любом виде и, не сомневайтесь, в отношении к Вам Вы встретите лишь самую глубочайшую нежность. Из Ваших писем я заключаю, что время Вы проводите необыкновенно весело — в прогулках и разнообразнейших забавах. И теперь ломаю голову, стараясь понять, кто обладает большими достоинствами — житель Па-де-Кале или житель Гренобля. Взвесив все, я склонился бы в пользу первого, ибо он менее шумлив и никогда не имел парламента 2, а значит и уверенности в своем недюжинном уме и политическом весе. Знавал я, правда, двух весьма толковых гренобльцев, да и то они всю*
жизнь прожили в Париже. А уж женщин тамошних я и вовсе себе не представляю. Не так давно я отказался живописать впредь сердца человеческие, дабы не пробуждать в себе интереса к состоянию умов в нынешние времена .................... .
Я все еще хвораю, и порой у меня возникает подозрение, что я еду в поезде, путь которого ведет к могиле. Кое-когда я этой мыслью мучаюсь, а кое-когда нахожу в ней утешение, какое испытываешь на железной дороге, зная, что теперь ты не отвечаешь ни за что — все в руках неодолимой высшей силы....................
Париж, 12 августа 1859,
Собираюсь нанести Вам визит еще до конца нынешнего месяца. Вполне возможно, что прежде, чем ехать в Испанию, я съезжу в Англию \ Правда, я не слишком уверен, что в Испанию вообще стоит ехать. Говорят, теперь там свирепствует холера, и она, наверное, разогнала друзей, которых мне хотелось повидать. А когда я смогу повидать Вас? Если Вам угодно затянуть переговоры, Вы действуете искуснее австрийских дипломатов и мигом находите способы отложить все на неопределенное время. Ответьте поскорее. Разумеется, я всегда соглашусь с вескими доводами, с разумными возражениями, но только в том случае, когда мне высказывают их искренне и без обиняков. Вы же знаете, что если придется выбирать между величайшим для меня счастьем и малейшим неудобством для Вас, я никогда не стану колебаться. Я говорил Вам, что читаю «Письма госпожи дю Деффан» и новеллы. Они забавны чрезвычайно и дают, по-моему, довольно ясное представление об обществе той поры. Однако ж там много попадается повторов. Впрочем, Вы прочтете, если пожелаете, сами.
Прощайте.
Париж, суббота, 3 сентября 1859.
Я так боюсь, что в нынешнем году мы уже не встретимся по эту сторону Ахерона, и потому не хочу уезжать, не попрощавшись с Вами и не поставив Вас в известность о моих странствованиях. Отбываю я в понедельник, то есть послезавтра, прямо в Тарб1, где пробуду числа до 12-го, а то и до 15-го. Затем на несколько дней я возвращусь в Париж и вскорости выеду в Испанию. Верь я в предчувствия, я поостерегся бы перебираться через Пиренеи, но теперь отступать уже поздно, да и надобно навестить Мадрид, быть может, в последний раз 2. Слишком я уже стар и болен для того, чт^эбы предпринимать снова подобную экспедицию. И если бы я не почитал долгом совести попрощаться с ближайшими