42. С. М. САЛТЫКОВОЙ
30 сентября 1825 г. Петербург
С помощью Амальи Ивановны я квартеру нашел, и прекрасную. Красить нечего, она чиста, как игрушечка, и в ней будет стыдно не жить опрятно. Она в большой Милльонной в доме г-жи Эбелинг в третьем этаже. В пятом часу буду у тебя, жизнь моя, и расскажу все подробно. Целует тебя твой
Дельвиг.
Вторник.
10 октября 1825 г. Петербург
Почтеннейший Василий Иванович, посылаю вам две пьесы Федора Николаевича {1}. Они выдержали цензурные испытания и оказались безгрешны. Но друзья {2} мои – увы! Разве вас он послушает, а мне никак не удалось оправдать их. Он стоит на своем, уверяет, что они развратны и соблазнительны, да и полно. Нельзя ли прибегнуть к просвещенному покровительству министра. Нынче апелляция от авторов, кажется, принимается и иногда бывает не бесплодна, впрочем, в руце ваши предаю поэтический дух мой. Похлопочите лучше о вашей статье {3}, а с Красовским мы как-нибудь да сочиним для вас идиллию. Будьте здоровы и любите
Дельвига.
10-го октября
1825 года.
44. С. М. САЛТЫКОВОЙ
Середина октября 1825 г. Петербург
Каково твое здоровье, милая Сонинька? Как ты провела вчерашний день? Спокойно ли? Когда-то будет пятый час? Хочу видеть мою душу, мою голубочку. Анна Александровна подарила нам племянницу Прасковью Николаевну {1}. Николай уже находит сходство в ней с матерью. Я ищу ей жениха. Человеколюбие у ней врожденное чувство: она плачет, когда при ней никого нет, и спокойна при людях. – Д'Арленкур не только что скучен, он и вор: под полою "Ипсибое" я нашел твой серебряный ножичек. Целую тебя, моя милая люба, прости до после обеда.
Весь твой Дельвиг.
Середина октября 1825 г. Петербург
У Амальи Ивановны я был, моя милая Сонинька, она обещала похлопотать. Мы с ней уговорились об уборке квартеры. Нынче Николай со мной ездил туда, ему очень понравились наши комнатки. Мы их размерили и завтра поедем покупать мебели. Между тем вставятся зимние рамы и вымоются полы и печки. С моей стороны все пойдет хорошо, друг мой, и в недели полторы все будет готово. Будь здорова и не грусти, моя добрая люба. Мне больно воображать тебя печальной. Я думаю, ты лучше меня знаешь адрес твоего брата, я к нему никогда не писывал и тебе ничего подобного не говорил. Пиши ему, душа моя, и скажи от меня побольше хорошего. Увидеть ли мне завтра мою Софью? Господи, не оставь меня. Мне так скучно, так скучно, Сонинька, как только можно скучать человеку. Анна Александровна тебе кланяется, Николай тоже и Шретер, повстречавшая меня на Невском проспекте. Прости, друг мой, целую тебя и благодарю за твое милое письмо, оно несколько оживило твоего