В самом деле, есть ли надежда с тобою скоро увидеться? Есть ли и когда? Что ты хочешь с собою делать и что делаешь? Что твои? Все это всегда занимало и всегда будет занимать меня. Что стихи твои, льются ли все, как ручьи любви, или сделались просто ручьями чернильными, как, с позволения сказать, у большой части ваших московских стихомарателей. Сохрани тебя бог и помилуй, не заразись! Носи в кармане чеснок и читай поутру и ввечеру Пушкина. Ежели Плетнев не доставил тебе его мелких стихотворений {3}, то на днях доставит. На свои деньги не покупай или покупай, только не для себя, а для других. Напиши мне об московском Парнасе, надеюсь, он не опустел, как петербургский. Наш погибает от низкого честолюбия. Из дурных писателей хотелось попасть в еще худшие правители. Хотелось дать такой нам порядок, от которого бы надо было бежать на край света. И дело ли мирных муз вооружаться пламенниками народного возмущения. Бунтовали бы на трагических подмостках для удовольствия мирных граждан, или бы для своего с закулисными тиранами; проливали бы реки чернил в журнальных битвах и спокойно бы верили законодателям классической или романтической школ и исключительно великому Распорядителю всего. Прости, душа моя, обнимаю, целую тебя мильон раз, благословляю тебя во имя Феба и святых Ореста и Пилада. Цвети, мой несравненный цвет, певцов очарованье.