С любовью
Папа
26 апреля 1990 года
Дорогой папа!
Я был очень рад получить твое письмо. У нас дома все хорошо. Девочки усиленно занимаются гимнастикой и даже делают успехи. К бегу же они не проявляли интереса в эти дни, поэтому я хожу на соревнования один. У меня было мало времени для тренировок, но если увеличить километраж, то мне хотелось бы принимать участие в чемпионате мира в 100 – километровом забеге в этом году. Эти соревнования впервые в истории будут проходить в США, как раз в нашем штате! Такую прекрасную возможность я не могу упустить!
Теперь перейдем к твоему письму. Надеюсь, у тебя есть его копия, так как я постараюсь отвечать на вопросы по порядку.
Во-первых, ты спрашивал об отношении между моей верой и всем этим обсуждением достоверности Евангелий. Моя вера держится не на доказуемой достоверности Евангелий. Моя вера держится не на доказуемой достоверности каждой детали этих документов, а на их общей достоверности. Тот Иисус, с которым я имею личные отношения, не может целиком отличаться от Иисуса в истории, который показан в этих документах, иначе «мой Иисус» не тот Иисус, за которого я Его принимаю. Таким образом, моя уверенность в истинности моей веры связана как с моим переживанием Христа в поклонении, так и с моим исследованием Евангелий, которое, по моему разумению, по крайней мере, продемонстрировало, что им, в общем, можно доверять. Вера – это любящие, доверительные отношения со Христом, это привязанность, которая простирается за рамки теоретической оценки древних документов. Хотя она и не оторвана от такой исторической оценки. Подобное мы наблюдаем в наших отношениях с другими людьми. Например, твои отношения с Джиной простираются за рамки той фактической информации, которую ты знаешь о ней, но если бы ты совсем ничего о ней не знал, эти отношения могли бы быть затруднены.
Во-вторых, ты поднял вопрос о конструкции и последовательности Евангелий, и о том, можем ли мы знать то, что действительно говорил Иисус. Действительно, большинство ученых считают, что при составлении Евангелий были использованы разные устные и письменные источники. Я полностью это признаю. Этому есть неопровержимые доказательства. Но я не вижу в этом ничего радикального или «либерального». Да и Лука сам говорит, что он использовал разные доступные ему источники (Евангелие от Луки 1:1-4). Также я не вижу, как это может уменьшить доверие к автору. По-моему, наоборот, истинность документа увеличивается, так как это связывает его с тем предшествующим материалом, который был еще ближе к оригинальным событиям, которые он описывает. Когда бы ни писались Евангелия (возможно где-то между 50-м и 70-м годами н.э.), свидетельства явно говорят, что в некоторых случаях использовался материал, который был уже в обращении до этой даты. Но ведь чем ближе материал документа к описываемому им событию, тем более надежны его заявления, что он точно описывает те события.
Это правда, что порядок событий во всех Евангелиях очень разный, но я опять не считаю, что это подрывает доверие к ним. Папа, Евангелия не пытаются передать нам в каждой детали только точную биографическую информацию о жизни Иисуса. Они были написаны не для того, чтобы удовлетворять историческое любопытство. Они были написаны чтобы спасти людей, приведя их к отношениям со Спасителем. Каждое из Евангелий рисует портрет исторического Христа, можно сказать, в стиле импрессионизма, и материал в них расположен так, чтобы он соответствовал теме создаваемого портрета. Как хорошо подготовленная проповедь, они рассказывают о Христе, обращая внимание как на то, что же произошло, так и на то, как их рассказ будет влиять на слушателей. Можно использовать и другую аналогию. Евангелия подобны песне, которая в своей лирике передает информацию таким образом, что происходит больше чем просто когнитивная коммуникация – она также касается и изменяет сердца.
Я утверждаю, что все это никак не уменьшает общую достоверность Евангелий. Все исторические работы того времени были написаны точно так же. Просто такое расположение материала не позволяет нам узнать точный порядок событий в жизни Иисуса (хотя общий порядок, конечно же, просматривается). Но на что эта информация могла повлиять?
То же может быть сказано и о словах Иисуса. Сведения Евангелий о том, что же точно сказал Иисус и когда Он сказал это, несколько различаются. Но это говорит только о том, что авторы Евангелий не были людьми XX столетия, когда ценится точное описание вещей. Они пересказывают учение Иисуса своими словами, чтобы, как они считали, донести до их аудитории то, что им необходимо услышать. Это просто демонстрирует, насколько богатым было учение Христа. Евангелия передают теологическое и личное значение жизни и учения Иисуса читателям так, как не смогли бы передать никакие фотографии или видеозаписи Иисуса. Их можно было бы обвинить в этом только в том случае, если бы они попытались придерживаться критериев буквальной точности фотографии и видеозаписи ХХ-го столетия.