Очень важно понять, папа, что христиане не могут своими силами освободиться от своей старой природы, они должны позволить Господу сделать бабочку сильной внутри них. Единственная пища для спасенной души есть Божья любовь. И только когда мы пребываем в любви, которую Бог имеет для нас, хотя еще и в коконе, мы получаем все больше и больше силы и мотивации для освобождения из кокона. Когда мы позволяем Иисусу любить нас такими, какие мы есть, мы становимся всё более уверенными в том, что можем освободиться, что можем летать – и тем более у нас возникает желание делать это.
Так что не думай, папа, что ты сам сможешь освободиться из своего кокона, или даже сильно захотеть освободиться самостоятельно. Твоя мотивация и сила жить Божьей жизнью приходит только тогда, когда эта жизнь уже пребывает в твоем сердце. Изменение является следствием, а не причиной спасения.
Поэтому тебе необходимо сделать лишь одно, папа – позволь Божьей жизни войти в тебя, через твое исповедание, что ты грешник без всякой надежды на самого себя, и через твое принятие Иисуса Христа как своего Спасителя. Позволь Богу принять тебя и любить тебя таким, какой ты есть, и ты постепенно почувствуешь внутреннее желание и силу стать другим, не таким, каким ты есть. Теперь тебе нужно волноваться только о том, чтобы позволить Ему спасти тебя. Почему же ты еще медлишь, отец?
Надеюсь, что смог ответить на твои вопросы.
С любовью, надеждой и ожиданием
Грег
Письмо №29
Как я могу быть уверен, что все это правда?
11 ноября 1991 года
Дорогой Грег,
Надеюсь, что у вас все хорошо. Я вижу, что последние пару недель вас засыпает снегом. У вас там настоящая буря на Хелоувин! Мне это напоминает некоторые «неприятные» моменты. Может тут у нас и жарковато, но по крайней мере мне не надо надрывать спину со снегоуборочной лопатой, чтобы пробиться к дороге! В любом случае, не могу даже передать тебе, как сильно мы с Джинн ждем вас всех к себе в следующем месяце во время вашего «отпуска всех отпусков» в Дисней Уорлд.
Но вернемся к нашим «дебатам» (если их еще можно так называть). В твоем последнем письме было много трудной теологии, и я не уверен, что всё понял. Твое разграничение нашей «сущности» и то, как мы «проявляем» ее, немного трудно осознать. Или может проблема в том, что это звучит слишком хорошо, чтобы быть истиной. Я не знаю. В любом случае я склонен верить этому. Что-то подобное тому, что ты сказал, должно быть верно, иначе ни у кого не будет шанса попасть на небеса.
Вот, где я нахожусь, Грег. Я хочу верить, но мне трудно сделать это искренне. Я имею ввиду вот что: у тебя есть прочные основания для твоей веры, и ты ответил на все мои вопросы и возражения, но я все еще чувствую какую-то неуверенность, не знаю почему. Почему ты так уверен, что все это правда? Может, мы что-то упустили? Может, в твоих аргументах есть какое-то заблуждение, которое я не заметил? Может, ты не учел каких-то фактов, когда давал историческое представление Христа? А может, вообще еще не открыто то, что изменило бы твои мысли по этому поводу? Почему другие, очень образованные люди, большинство из которых ученые, отвергают твои аргументы и христианство в целом?
Я чувствую, что я нахожусь на «обрыве веры», но у меня нет полной уверенности, чтобы прыгнуть. Не знаю, можешь ли ты сказать что-нибудь, чтобы развеять мои последние сомнения. Может быть, нужно еще время.
Дай мне совет.
С любовью
Папа
22 ноября 1991 года
Дорогой папа,
Я очень ценю твою честность, которая пронизывает всю нашу переписку. И также восторгаюсь твоей прямотой. Жаль, что у меня не достаточно такого характера, который всегда отказывается делать что-либо неискренне.
Если говорить честно, то я не уверен, в каком направлении теперь вести нашу дискуссию. Моя роль «апологета» подошла к концу, но, может быть, мне следует дать несколько пасторских советов, если ты не возражаешь принять их от собственного сына.