— Пустое, — отмахнулся новоиспеченный капитан. — Личное дело, очень интересного толка.
— Проходите. Коньяк, сигареты?
— Спасибо, только чистую воду. Вы сегодня вспомнили историю с чудодейственным спасением. Не можете ли ее дополнить?
— Постараюсь, чем могу. Вижу, вас тоже зацепило.
Офицеры переместились к открытому окну и закурили.
— Вам не называли имя этой девочки?
— Джулия. Она не помнила, была ли крещена, крестик не нашли. Потому в приюте ее крестили по лютеранскому обряду.
— Джулия, — повторил Никифоров. — По-русски Юлия, Юля.
— Так получается, только папу звали Рихардом, а мама Ольга. Может быть полукровка. Вижу, вас история сильно заинтересовала.
Иван достал фотографию и протянул жандарму. Маленькая девочка обнимает большого белого медведя. Вавилов осторожно взял карточку, поднял на свет.
— Может быть. Все может быть. Такие большие игрушки стоят дорого. Мало кто может себе позволить.
Затем жандарм достал из шкафчика два стакана и бутылку коньяка.
— Вижу, вы хотите многое рассказать. Не стесняйтесь, Иван Дмитриевич. Моя служба некоторых пугает, у некоторых вызывает неприязнь, однако связи у нас хорошие. Можем не все, архангелов в штате нет, колдуны и шаманы сами от нас прячутся, но стараемся.
Вавилов разлил напиток с крымских виноградников и дружески подмигнул соратнику. Иван Дмитриевич присел на подоконник и взял стакан.
— Этой истории много лет. Один мой брат был вынужден уехать и поменял фамилию.
За разговором хозяин дважды доливал в стаканы. Больше для себя. Никифоров после первого глотка только касался края стакана губами.
— Я сегодня думал, что рассказал удивительную историю. Вы меня перекрыли. Действительно сложное, удивительное, редкое дело. Сами понимаете, шанс на совпадение есть. — Жандарм задумался. — Ничего не обещаю. Обнадеживать не буду, но постараюсь разузнать об этой истории подробнее. Если не возражаете, фото возьму с собой.
— Буду обязан. Эвакуировались они из Шербура. Судно погибло на переходе. Как раз в эти дни.
— Вы постарайтесь восстановить все даты и предшествовавшие события. Важно все, любая мелочь. Я с утра заказываю билеты на самолет и лечу рыть землю. Пожалуй, вы правильно никому ничего не рассказывали. С вашим братом история темная. Лучше ему пока в поле зрения моих коллег не попадать, а если девочка жива, вернем обязательно. Напомните немецкое имя брата.
— Рихард Бользен.
— Джулия Бользен, — кивнул Вавилов. — Возможно Никифорова.
Ротмистр с раннего утра уехал, как и обещал. Иван Дмитриевич вновь погрузился в дела. Как истинный старовер он привык все делать тщательно, от и до, со старанием. Как раз в Киль пришел «Евлампий Терехов» с грузом для батальона. Вскрывать контейнеры моряки не разрешили, но по грузовой роли саперы прошлись внимательно.
Что касается «устройства дистанционного разминирования» пришлось удовлетвориться заверениями, что все собрано и проверено. Шесть таких пневматических минометов со шнуровыми зарядами опечатаны в трюме. Испытывать и учить людей придется уже в Новом Свете.
Вечером же пришлось накрывать стол для молодежи. Нарочный фельдпочты вручил запечатанный конверт с именным приказом о присвоении. За столом ресторана Никифоров торжественно срезал с погон четыре звездочки штабс-капитана. У капитана в русской армии, как известно, нет звездочек.
Ночью в гостиничном номере Иван Дмитриевич курил у окна и смотрел на город. Вновь вспомнились вчерашний лихой набег и история жандарма. Никифоров никогда не любил Германию. Однако эта страна иногда преподносила сюрпризы. Один Бог ведает, действительно племянница жива, или это все бесплодные надежды. Хотелось верить в первое, но оставалось только молиться.
В эти самые минуты ротмистр Вавилов ехал на машине из Кельнского отделения гестапо. Путь жандарма лежал в Остенде на базу торпедных катеров. Пусть сам дивизион перебазировался за Атлантику, но документы, архивы остались в Старом свете.
Да, жандарму удалось удивить немецких коллег. Ему помогли с пропусками и допусками, быстро выписали все разрешения. Аристарх Германович сам не знал, что его потянуло за язык, но сожалений не испытывал. Вот настоящая работа охранителя, а не отслеживание настроений в поднадзорной части и допросы пленных. Ради таких ночей стоит жить.
Глава 34
Мейкомб. Штат Алабама
27 ноября 1941. Алексей.
Все же День Благодарения начался хорошо, но странно. Дик проснулся в постели Хиллари Джервис. Мужчина открыл глаза, сбросил одеяло, осторожно чтоб не разбудить мирно посапывающую учительницу встал с кровати и широко потянулся. Опять свободен! Нет ни работы, ни дома, ни обязательств. Привязанность к Хилл тоже оборвана. Все что началось должно закончиться. Крылья за спиной сами собой расправляются.