Еще через час пришла целая эскадрилья фронтовых истребителей. Эти лихие ребята садились по белым стрелкам наземных знаков. Все прошло без происшествий.
Штабс-капитан Никифоров не отрываясь смотрел на самолеты. Глядел как из кабин спускались молодые парни в черных комбинезонах и шлемах. Как солдаты аэродромного обеспечения на руках закатывали истребители и бомбардировщики в укрытия, закрывали сетками.
Работа сделана. Пусть многое еще предстоит завершить, не суть важно. Аэродром работает. Вон, уже заселяют палатки. И на подступах зенитчики разворачивают «эрликоны» и «дыроколы» на только что законченных деревянных еще пахнущих смолой настилах за стенками из мешков с песком и бревен.
— Когда нас отсюда вывезут? — задал резонный вопрос поручик Аристов.
— Чем вам здесь не нравится, Андрей Иванович? Райский тропический остров. Вы видели какой песочек на пляже?
— Больше чем хотелось бы. Я на этом песке баржи выгружал.
— Зато теперь будет возможность отряжать людей купаться. Вода великолепная, теплая. В таком климате на бане экономить можно.
— Не вздумайте, Иван Дмитриевич! Давайте лучше завтра строить баню для роты.
Люди из летного полка прибывали всю ночь подряд. Это ведь только гражданские думают, что в авиации служат одни летчики. Отнюдь. Механики, оружейники, водители, ремонтники, подсобный персонал, повара, разносчики пищи, даже метеорологи есть. Отдельно комендантский взвод охраны. На одного летуна приходится трое-четверо бескрылых, а то и больше.
Подполковник Чистяков тоже не удержался, заглянул в роту. Со свойственным ему тактом приехал, когда люди уже успели отдохнуть после аврала, а большую часть рабочих распустили, выплатив причитающееся.
— Оригинальные у вас, Иван Дмитриевич, елочные игрушки на пальме, — комбат почесал в затылке.
Офицеры как раз проходили по кладбищу американской техники. Чистякову тоже было интересно взглянуть на вражеские машины вблизи. Боевое железо всегда притягивает, есть в нем нечто особое, пробуждающее глубинное, исконное, идущее из незапамятных эпох.
— Это табонуко, если не путаю. На пальмах нет ветвей.
— Все равно, украшение с местным колоритом. За что вы их?
Никифоров хотел было честно ответить: «за шею», но сдержался.
— Пытались пулемет скрутить.
— Все ясно. Снимите чтоб людей не пугали. И оформить все через рапорт с описанием задержания и вины. Одобрить вроде бы не могу. Осудить язык не повернется. Однако, у нашего командования странные фантазии иногда выскакивают. В следующий раз или закапывайте сразу, или оформляйте как следует. Понятно?
Глава 15
Карибы
8 августа 1941. Кирилл.
— Что у нас по курсу? Не слишком ли далеко отпустили Державина? — вице-адмирал Макаров отступил от карты и скрестил руки на груди.
В принципе присутствие командующего эскадрой в адмиральском салоне «Цесаревича» уже не обязательно. Все планы давно составлены, все варианты проработаны и разыграны на штабных картах, все приказы напечатаны и вручены. Русский флот как неумолимая стальная машина наносил последовательные удары один за другим. Что некоторых удивляло, до сих пор без особых отступлений от плана.
— Порядок. сорок миль всего. Я больше опасаюсь, что мы слишком близко поджали Владимира Дмитриевича, — начальник штаба эскадры, поставил в стакан карандаш.
— Запросите еще раз рапорты из штаба подплава. Не нравится мне это, — Макаров упрямо наклонил голову. — Янки обязаны контратаковать. А никто ничего до сих пор не обнаружил.
— А кто вам сказал, что они что-то нам обязаны, Вадим Степанович?
— Они обязаны отреагировать на наши десанты.
Командующий эскадрой оставался при своем мнении. Сейчас тяжелая дивизия держала экономический к осту от Мартиники. С севера растянулась сетью крейсерская эскадра. В охранении линкоров три дивизиона эсминцев. В качестве джокера в рукаве за линкорами болтается «Выборг». Авианосцы и две крейсерские бригады заняты, сейчас они прикрывают пехоту и разворачивающиеся полевые аэродромы на Барбадосе, давят авиабазы на Мартинике. Первая бригада авианосцев должна через двадцать минут поднять самолеты для налета на Гваделупу.