Чуть позже в небе над ним остановился сокол и внимательно посмотрел вниз.
Через некоторое время он кивнул и громко произнес:
— Точно! Я тоже так считаю.
А потом бесшумно улетел, широко взмахивая крыльями.
«Я тоже так считаю? — возмутился жучок. — Я тоже так считаю??? Но там ведь ничего не написано! Я просто чертил!»
Он улетел на берег и уселся в камышах. «Сейчас они еще все подумают, что там что-то написано. А там ничего не написано! Они же знают, что такое ничего!»
На всякий случай он опять побежал к воде и написал большими буквами поверх оставшихся черточек:
Здесь ничего не написано.
Писарь-водомерка
Вскоре после этого мимо опять пролетал сокол. Он завис в небе, внимательно посмотрел вниз, а потом сказал:
— Ну да, я так и знал.
Жучок сидел, спрятавшись в камышах. Если бы у него были зубы, он непременно бы ими скрипел, и он чуть не измял все свои крылышки.
Он набрал в грудь побольше воздуха и что есть силы стал дуть на воду. Все слова и черточки исчезли в высоких волнах, которые бились о берега и растрепали камыши.
«Вот так, — удовлетворенно кивнул жучок. — Поговорим по-другому».
Он взобрался на камышовую метелку, стал раскачиваться туда-сюда и решил весь день оставаться очень сердитым.
Через некоторое время он уже яростно потирал передние лапки, а из глаз у него летели свирепые искры.
«Теперь я действительно жутко сердит», — подумал он и стал довольно и сердито смотреть на блестящее озеро.
Однажды звери сидели на берегу реки.
Светило солнце, было лето, и они говорили о меде, дальней дали и о днях рождения зверей, о которых никто никогда не слышал.
Поднялся легкий ветерок. Ива зашелестела, а в воздухе вдруг появилось огромное письмо, которое тут же закрыло собой все небо.
Солнце тоже исчезло за письмом, а все звери вскочили и стали смотреть вверх.
Там было написано:
Дорогие все!
И больше ничего. Адреса отправителя тоже не было.
Таких больших букв никто никогда раньше не видел. Ласточка взлетела в небо, пронеслась вдоль письма и снова вернулась на землю.
— Восклицательный знак там в конце, — сообщила она, совсем запыхавшись. — Видите его?
— Да, — сказали звери.
— Такой большой…
— Как луна? — спросил жук.
— Больше.
— Больше, чем все на свете? — спросил муравей.
— Гораздо больше.
Звери покачали головами. Ласточка еще хотела рассказать, какими большими были буквы «д» и «е», но звери были так удивлены, что не могли даже слушать.
Ветер стал сильнее, и письмо улетело. Оно медленно исчезло за горизонтом, на небе снова появилось солнце, а река заблестела.
Звери долго просидели на траве, не говоря ни слова. Но потом они стали спрашивать друг друга, кто же написал это письмо. И действительно ли «все» — это они? А если это не они, то кто? И правда ли, что они все «дорогие»? Может, среди них был кто-то не «дорогой»? Но тогда это были бы уже не «все». И этот восклицательный знак в конце… Может ли быть так необычно, чтобы «все» были «дорогие»? Или, может, тот, кто написал письмо, хотел очень громко крикнуть, что для него все «дорогие»? Но почему он так решил? И почему он тогда не крикнул?
Письмо было необычное, с этим все согласились, и его должен был написать кто-то очень необычный.
Но кто бы это мог быть, они так и не сумели придумать. Кто на свете самый необычный, спрашивали они. А кто нет? Звери пожимали плечами и смотрели друг на друга.
В реке поднялись волны, из воды высунул голову ерш, оглядел всех блестящими глазами и спросил:
— Ну что, вы видели письмо?
— Видели.
— Это от меня.
— От тебя???
— Ага.
— Но как же ты его написал?
— Ну-у-у-у… — произнес ерш и снова исчез под водой.
Спустя какое-то время из воды высунулся карп и сказал:
— Оно правда было от него, это письмо. Мы еще вместе забрасывали его в небо. — И карп тоже скрылся в воде.
Солнце село, и звери разошлись по домам. Белка и муравей вместе шли через лес.
На лбу у муравья были глубокие морщины. Он сказал белке, что однажды напишет письмо, в котором будет только одна буква, но она будет больше, чем все небо. И это письмо упадет на землю, и оно будет сладким, так что все желающие смогут его съесть. Но оно никогда не закончится, такое оно будет большое.
— Так я и сделаю, — сказал он. Потом кивнул и пошел дальше большими шагами.