Фреду Уильяму Вулфу
Киркленд-Стрит, 42
Кембридж, штат Массачусетс
[июль, 1921 года]
Дорогой Фред:
[…] Мои планы о трансатлантическом пароходе провалились, главным образом из-за того, что вакансии выдаются в основном в нью-йоркских офисах пароходных линий, работающих отсюда. [Вулф подумывал о том, чтобы попытаться пересечь Атлантику на пароходе во время летних каникул, но вместо этого записался в Летнюю школу]. Жаль, что вы не смогли приехать в Массачусетс на летние курсы [Фред Вулф записался на летние курсы в Технологическую школу Джорджии]. … Во всяком случае, в Атланте окажется не жарче, чем в Бин-Тауне, который, несмотря на северное расположение, летом превращается в ад. Влажность больше, чем жара, которая не позволяет поту испаряться и делает человека липким и вызовет дискомфорт. Вы бы слышали, как наш дядя Генри проклинает погоду янки, честность янки и вообще все янки.
Он и тетя Лора [мистер и миссис Генри А. Уэсталл] – отличная пара; они дают мне материалы для большой пьесы, которую я когда-нибудь напишу. Каждый ждет, пока другой выйдет из комнаты, а потом спрашивает, не заметили ли вы, как он (или она) становится все более детским. Разве это не чистый, стопроцентный срез человеческой натуры? Впрочем, они были очень добры ко мне, хотя тетя Лора большую часть времени тратит на то, чтобы рассказать мне, какая это страшная помеха – родиться Уэсталлом, как я должен следить за собой во всем, чтобы не проявились фамильные черты, и какой мы вообще неуравновешенный, однобокий клан.
Я получил открытку от Фрэнка, когда он был дома. Все, что он рассказал, – это о нервах и гное под зубом. … Я не понимаю, почему природа не снабдит нас прочными чугунными зубами и не покончит со всей этой чертовщиной – кариесом, нервами, болями, ломотой, которые преследуют нас от колыбели до могилы.
Надеюсь, вы не будете ждать ответа на это письмо так же долго, как я ждал ответа на ваше. Передайте мой самый добрый привет всем моим друзьям, которые спрашивают обо мне.
Джулии Элизабет Вулф
Киркленд Стрит, 42
Кембридж, штат Массачусетс
(Дата на конверте 15 июля 1921 года)
Дорогая мама:
Я получил твое письмо и письмо Фреда на прошлой неделе и был очень рад получить от тебя весточку. Конечно же, за день до твоего письма я зарегистрировалась в Летней школе Гарварда и сейчас работаю над летним курсом. Я также работаю над своей длинной пьесой, которую надеюсь закончить к концу сессии. Мои попытки найти работу оказались бесплодными. Одно время мне казалось, что я почти устроился ледорубом в один из кембриджских ледовых концернов. Когда летняя сессия закончится 13 августа, я попробую снова.
Я рад, что тебе понравился мой отчет оценок, но мне неприятно, что они должны были прислать отчет «отсутствовал на экзамене» по одному предмету. На этом курсе я проделал, пожалуй, лучшую работу за год, – моя диссертация была настолько хороша, что профессор сказал мне, что она одна из тысячи и что я не должен терять времени, чтобы завершить свою подготовку к преподаванию. Я не собирался преподавать, но, тем не менее, его похвала меня порадовала. Диссертация – вот и все, экзамен был лишь номинальным. Экзамен был утром. Я думал, что он будет после обеда, и пропустил его. Профессор сразу же отправился в офис колледжа и попытался устроить мне специальный экзамен, но там запретили это делать до положенного времени. Придется ждать пересдачи экзамена, но когда я его сдам, то буду уверен, что получу пятерку по курсу. Это моя оценка за дипломную работу.
Мой взнос за регистрацию в летней школе составил 25 долларов. Сейчас я живу на Киркленд Стрит, 42, у меня хорошая комната с постельным бельем и постельными принадлежностями, которая стоит 4 доллара в неделю. Этим летом я прохожу полный курс английской истории, и если учесть, что у меня есть всего пять недель, чтобы охватить все поле английской истории, то станет ясно, что это держит меня в напряжении. Список для чтения состоит из двадцати четырех книг для пятинедельного курса – по пять книг в неделю.
Кажется, я писал тебе в своем последнем письме, что мой счет за последний семестр должен быть оплачен 20 июля. Счет за этот семестр составляет 191 доллар. Завтра я собираюсь пойти и попытаться получить отсрочку до августа или сентября.
Жара здесь просто потрясающая. Дома нам не с чем её сравнить. Температура сама по себе не так уж высока, не поднимается выше 93°, (33 градуса по Цельсию) но влажность порой на 20-30 процентов выше нормы, что вызывает сильные страдания и прострацию у бедняков в многолюдных районах. Сегодняшний день был одним из самых тяжелых.