И вот тут, как мне кажется, ты зацепилась, решив, что я написал две пьесы вместо одной. Конечно, людям, воспитанным на театре последних двадцати лет, порой трудно приспособиться к более свободной и экспрессивной структуре такой пьесы, какую написал я. Разум привык к старым формам, к трех-, четырех- и пяти актным формам, и адаптируется с трудом.
[на этом письмо обрывается]
Пьеса «Добро пожаловать в наш город» была выбрана для постановки «47-ой Студии» и действительно была поставлена 11 и 12 мая 1923 года. Вулф, очевидно, написал следующее письмо профессору Бейкеру, когда было объявлено о выборе пьесы.
Джорджу Пирсу Бейкеру
[Кембридж, штат Массачусетс]
Воскресный вечер
[январь или февраль 1923 года]
Прилагаю список людей и декораций, необходимых для моей пьесы. Как я уже сказал, я думаю, что ее можно сделать с двумя дюжинами человек, возможно, с меньшим числом.
Я предоставляю вам пьесу в моих страшных каракулях и без всякой правки. Я чувствую, что многие сцены могут быть усилены введением более сатирического материала, большая часть которого написана мной.
Любой человек, я думаю, с сомнением относится к вопросу о пересмотре пьесы. Зачастую это не что иное, как выкладывание плитки по принципу «попади или не попади». Я знаю только одно правило и думаю, что оно охватывает все дело. Пересматривать с единственной целью – написать лучшую пьесу. Это означает, по возможности, сделать каждую сцену лучше, короче, прямее и экономнее в использовании людей. В том, что я смогу сделать это вовремя, у меня нет ни малейших сомнений: в том, что это удастся сделать за двадцать четыре часа, или два дня, или полнедели, я не так уверен.
Я думаю, что таким образом я излагаю свою позицию с учетом этого возможного дополнения: мне было бы жаль думать, что пристальное внимание к уместности, непосредственной связи каждой сцены и инцидента с главной проблемой – проблемой негров – скроет от вас тот факт, что я знал, что хотел сделать, от начала и до конца. С каким успехом я это сделал, я не могу даже предположить. Но запомните, пожалуйста, следующее: пьеса о негре, пьеса, в которой каждая сцена непосредственно связана с негром, пьеса, в которой негр постоянно находится перед вами, может быть, и была бы лучшей пьесой, но это была бы не та пьеса, которую я начал писать. Я хотел бы, чтобы вы помнили об этом, когда будете читать предложенную сцену (VIII) – кубистическую, постимпрессионистскую сцену политика. Она нуждается в пересмотре, но мне бы не хотелось ее потерять. Это часть картины, часть общего целого.
Я написал эту пьесу с тридцатью с лишним названными персонажами, потому что она того требовала, а не потому, что не знал, как сэкономить краски. Когда-нибудь я напишу пьесу с пятьюдесятью, восьмьюдесятью, сотней людей – целый город, целая раса, целая эпоха – для облегчения и успокоения моей души. Возможно, никто не захочет ее ставить, но это будет интересная пьеса.
А в следующей, которую я напишу, будет восемь, десять, но точно не больше дюжины.
Если вам понадобится расшифровщик для моей рукописи – а я подозреваю, что так и будет, – позвоните мне. Я буду к вашим услугам, когда вы захотите.
Джулии Элизабет Вулф
Троубридж Стрит, 21
[Кембридж, штат Массачусетс]
[31 марта 1923]
Дорогая мама:
Мне очень, очень жаль, что я так долго не отвечал на твое письмо, которое ты отправила мне из Спартанбурга, направляясь в Майами. Я отправляю это письмо в Эшвилл, полагая, что к тому времени, как оно дойдет до дома, ты, вероятно, уже вернешься. Надеюсь, деловые операции с недвижимостью во Флориде оказались выгодными. Я не сомневаюсь в твоих больших финансовых способностях; иногда я удивляюсь, почему ты так этому меня и не научила. Думаю, если бы у меня были собственные деньги, которые я хотел бы вложить, я бы предпочел предоставить их тебе, а не заниматься ими самому. Я дважды начинал писать письмо, но так и не закончил. Моя пьеса пройдет здесь 15 мая, и я ужасно тороплюсь. Это самая амбициозная вещь – во всяком случае, по размеру, – которую «Мастерская» когда-либо пыталась ставить: в ней десять сцен, более тридцати человек и семь смен декораций.
Мама, помолись за меня. Профессор Бейкер приглашает Ричарда Херндона, нью-йоркского продюсера, чтобы тот посмотрел спектакль, когда он будет идти. Конечно, это означает не что иное, как то, что он достаточно заинтересован, чтобы приехать и посмотреть ее с целью постановки в Нью-Йорке.