Пока легкое авианосное соединение прикрывало тылы, там на западе земля корчилась в огне. Первыми на Панаму обрушились десятки бомбардировщиков с авианосцев. Поднявшихся на перехват «Аэрокобры», «Уорхоки», «Лайтнинги» атаковали палубные «Сапсаны» и «Мессершмитты». На этом дело не закончилось, подошли эскадры бомбардировщиков с аэродромов Латинской Америки. Европейцы долго готовились к этому дню. Самолеты атаковали волнами. Полки сменяли друг друга в небе над крошечной страной.
Это еще не все. Смерть пришла не только с неба, но и с моря. Специально ради этой операции через Атлантику перешли два старых балтийских линкора. Ветераны сражения у Даго «Севастополь» и «Петропавловск» давно уже не учитывались в раскладах штабов. Никто в здравом рассудке и не заикался включать их в состав боевых эскадр. Однако для бомбардировки берега самое то. Дюжина двенадцатидюймовых мощных пушек споро вываливала на укрепления стальной град.
На своих участках по берегу работали немецкие учебные броненосцы, старые крейсера, эсминцы. Французы не остались в стороне, старичок «Лорен» справно выкатывал на цели боекомплект башенных орудий. Это еще не все, почти у самого берега работали многочисленные канонерки, артиллерийские корабли поддержки десанта, фактически наскоро перестроенные и вооруженные пароходы.
Под прикрытием ураганного огня с моря к пляжам ринулись сотни быстроходных десантных барж и паромов. Не все дошли до берега. Янки огрызались с обреченностью смертников. Уцелевшие после обстрела и бомбежек орудия на берегу вели огонь до последнего, пока было кому подавать снаряды и стрелять.
Десантных судов слишком много, их не остановить. Быстроходные баржи подходили к берегу, откидывали аппарели и выплескивали на песок волны штурмовиков. Сегодня в бой шли только немцы, в первой волне ветераны десантов на Англию.
Вскоре белый и желтый песок, глинистые берега покраснели. Несколько ДОТов, мощнейших железобетонных сооружений пережили адский огонь с моря. Пулеметчики заливали атакующих свинцом, они стреляли и стреляли по колено в гильзах, меняли раскалившиеся стволы и снова высаживали ленту за лентой.
Защитники Панамы зубами держались за позиции. Тщетно. Их закидывали гранатами, амбразуры ДОТов и стрелковые ячейки вскрывали огнем прямой наводкой штурмовых орудий, заливали жидким огнем. Почему-то именно в этот день пленных было очень мало. Никто не знает, или янки обуяла ярость берсерков, или немцы не обращали внимания на поднятые руки. Раздосадованные потерями, спотыкавшиеся о тела своих камрадов солдаты стреляли во все живое, когда заканчивались патроны работали штыками и ножами.
Глава 12
Аляска
24 августа 1942. Алексей.
Ночью почти не стреляли. Редкая на фронте тишина. Рихард даже выспался в офицерском блиндаже, по совместительству опорному пункте своей роты. На утро Рихард Бользен первым делом пробежался по окопам, сам проверил часовых, перекинулся парой слов с ребятами.
— Держи нос по ветру, — капитан дружески хлопнул по плечу пулеметчика Алекса Тейлора. — Русские не беспокоили?
— Нет. На нейтралке тихо, — солдат отрицательно покачал головой. — Сэр, что говорят в Анкоридже?
— Через три дня нас отводят на резервную позицию. Ротация.
— Я не об этом. Когда рашен в море скидывать пойдем?
— Не хочу врать. Я не знаю, — нахмурился Бользен. — Обязательно скинем. Затем пойдем Кадьяк и Уналашку отбивать.
— Я плавать не умею.
— Я тоже не люблю холодную воду. Значит, делаем так, чтоб купаться не пришлось.
Рихард приподнялся и выглянул в бойницу брустверной насыпи. До русских всего четыре сотни метров, это около четырехсот сорока ярдов. Не так уж и близко, но и не далеко. Чертовы землячки зарылись в грунт с головой. Впереди за перепаханной снарядами и минами нейтральной полосой свежая земля брустверов. Блестят спирали колючей проволоки. Дальше должна быть вторая линия. Вон там, похоже ДЗОТ соорудили. Характерный холмик со следами маскировки.
Вдали за русскими окопами речка Бельюга, вытекающая из одноименного озера в предгорьях. Месяц назад на этом месте разыгрались ожесточенные бои. Противник высадился на берегах залива Кука, рванул к Анкориджу и мостам через Суситну. Добровольцы остановили русский прорыв, встречным ударом лоб в лоб, но остановили. Рихарда передернуло от воспоминаний, как он тогда со своими людьми окапывался на картофельном поле прямо под огнем противника. Жаркий выдался день. Три атаки отбили. Полнокровная на утро рота к вечеру уполовинилась.
Рихард спустился на дно окопа и пригнувшись двинулся по ходу сообщения. За прошедший месяц полк врылся в землю. Чуть намеченные ячейки для стрельбы лежа превратились в окопы полного профиля, три линии обороны с фланговыми, передовыми и отсечными позициями, увязанными ходами сообщения. За второй линией ребята оборудовали блиндажи. Увы, на войне приходится больше копать, чем стрелять. Лопата спасает жизнь вернее винтовки.
Окопы наполнялись людьми, выспавшиеся солдаты с котелками разбредались по стрелковым ячейкам, собирались небольшими компаниями. По уставу не положено, но слишком много требовать от людей нельзя. Впереди очередной день под небом Аляски, никто не знает, что взбредет в голову противнику. Прожить этот день, уже хорошо.
— Капитан, я тебя ищу, — из-за поворота окопа вышел полковник Пибоди.
За командиром полка двое офицеров штабной группы.
— Рекогносцировка?
— Ослабь, Рихард. На людей взглянуть.
— Давайте в блиндаж, — Бользен огляделся по сторонам.
Парни на начальство не реагировали. Все давно привыкли к постоянным визитам полковника на передовую. Только Сидорчук резво напялил каску, которая до того спокойно валялась на дне окопа. Офицеры предпочли «не заметить» нарушение. Только Рихард украдкой показал солдату кулак.
— В блиндаже людей не видно. Капитан, покажете позиции?
— Я как раз обхожу линию, от компании не откажусь.
Пол Пибоди заложил палец за ремень каски и с наслаждением почесал шею.
— Натирает.
За следующим поворотом офицеры вышли на позицию ротных минометов. Глубокий окоп, под стенками ниши для людей, вырыты укрытия для боеприпасов, ход сообщения расширен. Все три своих миномета Бользен держал на одной позиции. Раскидывать эти мелкашки по фронту бесполезно, а вот сконцентрировать для кучности огня бывает полезно. Помнится, в бою за плацдарм парни сосредоточенным огнем сумели подбить самоходку. Мина влетела сверху прямо в открытую рубку. Пусть всего 60 миллиметров калибр, но рашен этого хватило.
Отделение минометчиков наворачивало завтрак. Каша в котелках, хлеб с маргарином. Здесь же на костерке грелся чайник.
— Кормят сносно? — первый вопрос полковника.
— Жить можно, — отозвался смуглый мужчина в годах с покрытым морщинами лицом.
— Сам откуда будешь? — Пол Пибоди присел на ящик с минами.
— Техас.
— Я с Алабамы. Вот так, занесло нас на север. Как погода, терпимо?
— Лето. Сейчас хорошо. Я надеюсь, до осени вышибем рашен с Аляски?
— Ты сам как думаешь?
Ответить пожилой мексиканец не успел. Издали донесся рокот. Что-то заворчало, забухало.
— Ложись! — Рихард первым выкатился в ход сообщения и растянулся на земле.
Рядом улегся полковник. Под обстрелами все побывали, дураков, любителей покрасоваться в части уже не осталось. Протяжный свист. Гул. Удар. Легло где-то рядом. А затем взрывы слились в один сплошной рокот и гул.
Рихард вжимался в землю и молился чтоб пронесло и на этот раз. Командовать ротой, бегать отдавать приказы уже бесполезно. Люди не дураки, все знают, кому что делать. Сейчас парни должны сидеть в укрытиях, забиться в подбрустверные ниши и щели. Кто смог, добежал до блиндажей.
От близкого взрыва окоп тряхнуло, кусок грунта съехал с бровки и чувствительно приложил по пояснице. Приподняв голову, капитан повернулся к полковнику. Глаза встретились с холодным взглядом Пибоди. Кричать бесполезно, только если на ухо. Все заглушает рев тротила.