Человек так и стоял, долго смотрел вслед машинам пока последняя не растворилась в темноте за поворотом.
Первым на джипе ехал капитан Бользен. С ним в машине двое солдат с ручным пулеметом. Следом тянулась колонна. Первые мили шли без фар, ползли медленно, почти наощупь. Пару раз приходилось выходить из машины и идти пешком, показывая водителю дорогу. Боялись выдать себя, опасались погони или артналета. Когда с горизонта пропали отсветы пожаров, Рихард разрешил включить фары. Сразу стало лучше.
Они вырвались. Горстка измученных солдат с ранеными, почти без патронов, с неподходящим снаряжением, почти без теплой одежды шла на восток. Дорога где-то там в тайге должна закончиться, когда и где никто не знает. Ночью холодно. Скоро северные ветры принесут морозы и снег. Никто не знал, смогут ли они дойти.
Все равно, никто не жалел о своем решении. Впереди ждала неизвестность. У всех в душе теплилась надежда. Все радовались первому рассвету на пустынной дороге в тайге на пустынной Аляске. Зима близко. Арктика уже пробуждается, готовится накрыть землю, леса, горы и реки белым саваном. Зима близко, а впереди сотни миль неизведанного.
Глава 23
Южный океан
20 мая 1943. Кирилл.
На календаре один из тех дней, когда кажется, что война закончилась, или вообще идет в другом мире, волшебном «Зазеркалье» Льюиса Кэррола. Соединение экономическим ходом спускается к югу вдоль побережья Чили. Иногда штурманы прокладывают курс так что корабли приближаются к берегу и тогда с левого борта можно увидеть горы на горизонте и скалистые обрывы островов. Полеты на «Выборге» сведены к минимуму, даже патрулирование осуществляется от случая к случаю и обычно парой истребителей.
— О чем мечтаете, господин поручик? — рядом Кириллом на палубу опустился Боря Сафонов.
— О свободном шезлонге.
Несмотря на весьма свежую погоду многие свободные от вахты моряки принимали воздушные ванны на палубе. Да, командир сквозь пальцы смотрел на интересную инициативу команды — на стоянке в Буэнос-Айресе в складчину купили три десятка шезлонгов.
Дело хорошее, но с количеством безбожно промахнулись. Поход выдался легкий, погода по большей части теплая. Так-что желающих и имеющих возможность расслабиться на палубе стабильно оказывалось больше чем раскладных кресел.
— Слышал, скоро будет дозаправка с танкера. Возможно в заливе, — продолжил комэск. — Я грешным делом надеюсь, нам дадут хоть часок увольнения.
— Как в Вальпараисо?
Ответом послужил горький смешок.
Легкое русское соединение за какой-то надобностью ходило в Чили. О цели визита морякам и летчикам не докладывали. Шел ли кто-то важный на борту «Баяна» тоже оставалось только догадываться. Двигалось соединение быстро. Стоянки на базах только чтоб пополнить танки и корабельные холодильники.
Несмотря на то, что южная часть Тихого океана считалась рискованной акваторией, обошлось без встреч с противником, даже боевую тревогу объявляли считанные разы. Тяжелый крейсер на три дня заходил в Вальпараисо. В это время остальные корабли ждали в море, причем на авианосце поддерживали режим полной боеготовности. Затем «Баян» вышел в море в сопровождении чилийского линкора. Корабли обменялись салютом, расцвеченный флагами русский крейсер ушел в открытое море. Там на пределе видимости берега «Баян» встретили корабли соединения.
— Лучше думай, куда нас после южной Америки бросят, Карибы или Север? — летчик был рад возможности почесать языком.
— Я рад, что не оставили на Тихом океане, — серьезным тоном молвил Сафонов. — Слышал был вариант сформировать эскадру с базированием на Чили, либо вообще переход к Австралии, затем через японские воды во Владивосток.
— Хороший крюк. По запасам топлива мы такое выдержим?
— Скорее всего нет. Или без запаса на бой.
— О чем разговор, господа офицеры? — поприветствовал сослуживцев Оболенский.
— О жизни, господин штабс-капитан.
— Так и не удалось нам познакомиться с чилийской экзотикой, поглядеть на тамошних барышень.
— Значит, успеем в следующий раз. Ты лучше вот что скажи: почему «Баян» заходил в Вальпараисо?
— Так нужно было, — ответствовал командир 2-й эскадрильи. — лучше скажите мне штабс-капитан и поручик, почему мы чаще видим дальние страны с высоты, а не с земли?
— И дальше так всем желаю, — набычился Кирилл Никифоров. — Давайте без аварийных посадок.
— Вот, молодой человек совсем испортился. Нет чтоб о приятном, хорошем думать, о юных пейзанках там, древних сокровищах инков, тайнах языческих храмов. Он командирам эскадрилий нотации читает.
— Моя школа, — потянулся Сафонов. — И вообще, господа, что там за корыто на горизонте? Неужели танкер?
— Не похоже, — Сергей Оболенский по случаю держал с собой бинокль. Сейчас он поднял прибор и навел на неизвестное судно.
— Наше сопровождение в ус не дует. На перехват не идет. Точно, наш танкер.
Важное пояснение. По пути к столице Чили русские крейсера захватили около дюжины торговцев с подозрительным грузом. Все ушли на Фолкленды с призовыми партиями на борту. Еще несколько судов счастливо прошли досмотр. Дело житейское.
— Не похоже на танкер, — изрек Оболенский. — Мачта слишком высокая и массивная, надстройки. Господа, это немецкий тяжелый крейсер!
— Принесла нелегкая.
Русское соединение изменило курс, повернуло навстречу немцу. Через четверть часа острые глаза летчиков без оптики могли разглядеть во всей красе один из тройки знаменитых дизельных крейсеров-рейдеров, некоторыми называемых «карманными линкорами».
— Похоже, с танкером я поторопился, — заметил Сафонов.
Да, на этот раз комэск ошибся. Одинокий рейдер прошел ввиду соединения, демонстрируя себя во всей красе свирепого океанского охотника, грозы крейсеров и конвоев. Разминулись буквально в двух кабельтовых. Этого хватило чтоб в бинокли разглядеть под кормой странника надпись: «Адмирал Шеер». После того как немец растворился в дали за кормой, русские повернули к берегу. В укромном заливе под защитой скалистых островов отстаивались две судна снабжения. Один транспорт без флагов скромно держался в тени под самым берегом. Второй же серийный русский флотский танкер сразу вышел навстречу и пристроился к борту «Выборга».
Увы, перестроенный из легкого крейсера авианосец по дальности плавания проигрывал сопровождавшим его океанским «Баяну» и «Громобою», его и заправляли первым как наиболее ценную боевую единицу.
Война такое время, что нормальные, разумные и понятные правила мирного времени вдруг всем кажутся дикостью натуральной. Так никто давно уже не обращал внимание на требования безопасности — вести перекачку жидкого топлива в море только в светлое время суток. Нет, заправлялись при любой освещенности и при первой же возможности, пользовались моментом, понимая, что потом времени уже может не быть.
Корабли сцепили швартовами, на танкере включили мощные палубные люстры, под их светом перебросили шланги. Зачавкали насосы, перегоняя в цистерны «Выборга» драгоценный мазут. К слову сказать, противолодочная оборона соединения пребывала в состоянии: «Как бог на душу положит». Почему-то дивизион эсминцев в Тихий океан не пошел, оставшись в Порт-Стенли. Видимо, постоянный ход в 18 узлов считался достаточной защитой, а риск вылететь прямиком на американскую подлодку в позиционном положении оценивался в зоне «удивительно фатальной случайности».
Да, так оно и есть. Посчитали, что в зоне штормов, «сороковых широт» и в проливе Дрейка эсминцы будут только тормозить соединение.
После «Выборга» к заправщику пристроился «Громобой». Последним пополнил танки «Баян». Уже утром корабли покинули залив. Замеченный вечером неизвестный транспорт за ночь исчез. Видимо, у его командира был приказ не попадаться лишний раз на глаза даже своим.
— Опять на берег не пустили, — мрачно констатировал Сафонов за завтраком.
Три корабля продолжали свой бег к южной оконечности континента. Ничего не происходило. Налетевший шквал уже воспринят как событие. Наконец на горизонте появилась земля. Командир авианосца капитан-первого ранга Кожин объявил по громкой связи, что «Выборг» приближается к Фолклендскому архипелагу. Старая британская колония, знаменитая прежде всего тем, что в прошлой войне именно в этих водах британцы перехватили и потопили германскую крейсерскую эскадру.