- Бегом марш! В санчасть! Бегом! Сволочь! Я кому сказал!
Нефедов затрусил в указанном направлении, а взводный дрожащими сбитыми пальцами ловил сигарету в пачке, смотрел ему вслед и злобно матерился.
9.
Известие о том, что Нефедов решил ускользнуть от последних полгода службы, потрясло взвод. И состояние солдат можно было, наверное, сравнить с тем, если бы им объявили, что на обед они сегодня получат наваристый, красный домашний борщ с островком свежей белой сметаны, жареные грибочки, а вместо желтоватой жидкости, именуемой компотом, стакан водки да крепкий соленый огурец в придачу.
После унылого, постного, отвратительного обеда солдаты не отправились спать, а забились в курилку. Подобный добровольный отказ от законного отдыха был для них делом почти невиданным.
Места всем не хватило, и многие сели на землю, опираясь спинами о колени товарищей.
Солдаты говорили наперебой, пытаясь найти ту причину, которая подтолкнула Нефедова на такое. Говорили и о самом Николае. Вспоминали разное, но припомнить плохое не могли. Однако в итоге сошлись на одном: "Решил закосить, от службы уйти. Сломался парень".
Сказали об этом с сожалением, но жестко. Такого предательства, тем более от Нефедова, взвод понять и простить не мог. Лишь один Ахмеджанов бился за друга из последних сил.
- Не мог он испугаться, мужики, - горячился Марат и взглядом стремительно полосовал ребят в расстегнутых куртках. - Не трус он. Вспомните, когда мы душарами только-только сюда попали, а "Бугор" заставил нас вместо себя "дембельский аккорд" выполнять: сортир поганый зубными щетками до белизны шлифовать. Кто с ним махач открыл? Только Нефед! Мы все доски скребем, на коленях по дерьму ползаем, головы поднять боимся, а Кольку по сортиру ногами катают. Разве Нефед только из-за себя на понт пошел? Он и о нас думал. Дембелей четверо было. Нас - в пять раз больше, и никто за Нефеда не подписался. Только потом мы тайком, чтобы ни дембеля, ни "дедушки" не видели, поодиночке к нему подбегали. Нефед не трус. Сейчас вы все злые на него! И я злой. Но не верю, что он сдрейфил. Я не верю! - почти выкрикнул последние слова Марат и юлой завертелся на месте, жадно ощупывая глазами лица товарищей и надеясь хоть в ком-то найти понимание и поддержку. Но вокруг - арктический холод и отчуждение.
- Он не верит, - насмешливо сказал солдат с приплюснутым носом и шевельнул огромными плечами.
Звали здоровяка Степан. Был он родом с Западной Украины и кличку имел во взводе соответствующую - Бандера.
- Ты Ерсендина вспомни! Тоже смелый был. Полгода вместе с нами по горам ползал. Ему лычки кинули, комодом сделали, а он потом - крак, - Бандера двинул ручищами, будто переламывал палку, - и сломался. Вспомни, как он первый раз желтухой заболел! Мы жалели его: виноград и арбузы с боевых тащили, пупки надрывали, полмешка чая духовского ему в госпиталь передали. А он только вылечился, побыл немного в роте и снова в инфекцию загремел. Потом еще два раза болел. Его комиссовали и в Союз отправили. Только через месяц мы узнали, что он у своего земляка-фельдшера желтушную мочу в баночках за тридцать чеков покупал и пил ее, падла.
- Все они козлы, - вклинился в монолог украинца вечно взъерошенный Валерка Ступар и смачно плюнул на землю, - кто с Джезказганской области! Своему земеле - и продавать? Тем более мочу.
Ступар еще раз сплюнул, тем самым демонстрируя свое полное презрение к Ерсендину.
- Что, не было такого? - наступал на Ахмеджанова Бандера, и ветераны взвода качали согласно головами. - Кто знает, может, Нефед замкнул после того, как Сереге пулями черепок разнесло, а его мозгами Нефеду всю морду залило? Может, Нефед после этого сказал себе: "В горы - ни за что". Сам видел, какой он последнее время был. Весь мой чарс перевел и твой, кстати, тоже. Мне наркоты не жалко, хоть он у меня и в долг брал. Я себе еще достану. Просто Нефед в штаны наложил и все думал, как закосить. Вот и додумался. Нефед выйдет из санчасти - я первый ему в морду плюну.
Бандера давно вскочил с места. Он тяжело дышал, сжимал кулаки, и никто из ребят не сомневался, что так оно и будет.
- Ты вспомни, каким Нефед бешеным стал, когда Серегу убили. Пулемет перезарядил, из ямы выскочил и в полный рост на духов погнал. Стреляет по точке и бежит на нее, не сворачивая. Даже Чиж сказал потом Нефеду, что если бы не его состояние... эта... как его... эффекта...
- Аффекта, придурок, - поправил Ахмеджанова самый грамотный в подразделении москвич Горюнов.
- Да, что если не это состояние аффекта, то мы еще кого-нибудь могли потерять.
- Именно с аффекта у него все и началось, - глубокомысленно заметил Горюнов. - Когда убили Серегу, у Нефеда нарушилось психологическое равновесие. А когда он на духов побежал, то это у него стресс нервный был. Это болезнь такая, только психическая.
- Сам ты психический! - обиделся за друга Марат.
- А ты не видел, каким Нефед последние месяцы бродил? Все от него стресса.
- Это оттого, что ему писем не было. Вы сами знаете, что значит письма долго не получать. Вот...
- Это не значит, что надо сразу шлангом прикидываться, - зло перебил Ахмеджанова Ступар. - Я вон какое письмо от бабы получил, и то ничего, а я думал, что она любит меня, стерва.
Пару месяцев назад Ступар получил письмо от невесты, как он ее официально именовал, где она сообщала Валерке, что выходит замуж. Видимо, просто сообщение девушку не удовлетворило. И ее новый суженый, изучив, наверное, все непристойные надписи в общественных мужских туалетах, полностью нашпиговал ими письмо. А девица аккуратно приписала: "И пусть тебя в твоем Афгане убьют, чтобы ты домой не вернулся".
Относительно "ничего" Ступар загнул. После такого нежного девичьего послания Валерка полез в петлю, сделанную из крепкого матерчатого брючного ремня. Но ребята о письме прознали, цепко следили за неудачливым влюбленным и от самоубийства спасли в самую последнюю минуту.
Ступар всхлипывал, трясся телом и его долго отпаивали самогоном, купленным у вольнонаемных. А потом Валерка в одночасье посуровел и дал клятву, что придет из армии - козла с бабой изобьет и в течение месяца, кровь из носу, но испортит пятерых девчонок. На что Горюнов - большой авторитет по женскому вопросу в роте - посоветовал тому на гражданке голову не ломать и за невинными девочками отправляться сразу в начальные классы школы.
- Что вы все письма, стрессы, эффекты, - продолжал злиться Бандера, - в морду Нефеду, и все. А в Союз поедет, так дать ему самую чмошную, рваную парадку. Пусть катится ко всем чертям!
Такого нечеловеческого унижения Ахмеджанов вынести не смог.
- Это ты покатишься ко всем чертям, - закричал худенький Марат и замахал кулачками перед лицом огромного Степана.