Письмо маме
Паша вернулся из школы раньше обычного. На часах в прихожей показывало время полпервого дня. Обычно он приходил домой после двух, но сегодня отменили сразу два урока, — заболел учитель литературы и русского языка.
До тренировки по борьбе оставалось еще целых три часа. «Успею поиграть в Dendy», — радовался Паша. Он торопливо снял обувь, разделся и стараясь быть бесшумным на цыпочках крался по коридору, чтобы незамеченным шмыгнуть в комнату.
На кухне мама сидела за столом и увлеченно что-то читала, держа в руках листок бумаги. «Надеюсь она не услышала», — пронеслась у Паши мысль и, затаив дыхание, он юркнул к себе.
Час игры пролетел, как мгновение. Все сильнее подступало чувство голода. Неспособный больше бороться с мыслями о еде, Паша решил стащить колбасу из холодильника.
На кухне мамы не было. На плите тихо бурлил борщ, его аппетитный запах разносился по всей квартире. Паша открыл холодильник, — колбасы не нашел, — закрыл дверцу и голодным взглядом осмотрелся: «Что бы тут схомячить?». Привлек внимание листок бумаги на столе: «Похоже на письмо. Но от кого?». Любопытство взяло верх. Он, осмелившись, потянулся за письмом и принялся читать:
«Здравствуй, моя дорогая сестра Светлана!
Давно не писал. Ты уж прости, что так получается.
Каждый год думал, что на следующее лето точно доеду до тебя, но оглянулся, а там позади уже десять лет таких планов. Как жалко, что вера в будущее с формулировкой «все успеем» тормозит жизнь! Не сдаюсь и, как всегда, планирую приехать на следующее лето.
Да и сама могла бы навестить нас хоть раз. В Норильске сурово, холодно, пасмурно, но есть в этом какая-то отрада, ведь здесь, как в жизни, погода твоя лучшая подружка, — понимает тебя, — рисует теми же красками! Познакомишься с нашей карликовой природой: березками и ивами по щиколотку. Попробуешь местной северной рыбки: муксуна, сига, омуля, гольца. Они просто объедение! А если летом приедешь, — желательно в июле, то увидишь, как утром люди выходят на работу в куртках, а вечером возвращаются, — несут куртки под мышкой, а вокруг люди в шортах, шлепках, да дети в босоножках бегают по нерастаявшим сугробам снега. В городе духота, ветра нет, асфальт плавиться, но бледнокожие не жалуются, а радуются таким коротким, но жарким встречам с летним северным солнцем. Иногда разница температуры в течение дня достигает 24 градуса. Представляешь! Но это все может закончиться за пару дней. Есть анекдот «Лето было, но я в тот день работал». Он точно про Норильск.
В целом у нас все хорошо.
Недавно переболел. Три недели провел на больничном, — сильно простыл. Заметил, что с каждым годом все тяжелее переносить. Пятьдесят лет сказываются.
Жена серьезно занялась здоровьем. Йогой занимается три раза в неделю. Лена все меня подстрекает, а я не решаюсь никак.
Настя вольна не по годам. Теперь ее мнение главное, хотя всего семнадцать. А нам что делать? По большей части приходится соглашаться. Не переубедить молодежь, что жизнь — это не картинки в журнале, и смысл ее — не игра: кто краше да статуснее. Может, все-таки дойдет до них, что дела и поступки определяют человека! Ну да ладно, все приходит со временем, с годами. Дело родителей — приучить к культуре, так сказать — сохранить нравственный код, а там может и людской род спасется.
Дочь учит меня пользоваться интернетом, но пока тяжеловато дается — все не разберусь до конца. Надеюсь, следующее письмо настрочу через него, только электронную почту свою напиши.
Как жизнь? Пиши! Буду ждать!
Пашке и Игорю привет от меня.
Рад, что Пашка добрый, умный. Это сам Бог наградил вас славным сыном: не родной телом, но родной душой.
Целую всех!
Твой брат Сергей».
Паша дочитал письмо, хотел было вернуть его на место, но что-то внутри защемило — у сердца, да так сильно! Он решился прочитать последние строчки еще раз. «Не родной… не родной… не родной…», — отзывалось эхом. Глаза округлились: «Не может быть!.. Ошибка!.. Нет, не ошибка!.. Не может быть!».
На кухню зашла мама. Паша с таким отчаянием посмотрел на нее.
— Я … не родной?.. — дрожащим голосом спросил он.
— Ты родной! Дядя ошибся! — сказала мама, прикрыв рот ладонью, и тут же, как подкошенная, присела на стул у стола.
Но Паша понял по испуганному виду мамы: это правда!