Отвлек нас от сего действия звонок, как выяснилось позже, Ника.
— Ну что, пташки, проснулись? — бодрым голосом спрашивает Фьюри.
— Да, — отвечаю я, отдышавшись.
— Так, через час чтобы были у меня как штыки, — произносит он. — Кросс бегал?
— Нет, я… — начинаю я, но он меня прерывает.
— Как будто бы я не слышу твоего дыхания, Джеймс, — усмехается он. — Прекращайте ваши игрища и тащите свои задницы ко мне в офис.
— Хорошо, — кладу телефон на стол и смотрю на смеющуюся Амелию. — Засранец.
— Да он отличный парень, — отмахивается она, разгибаясь. — Только надоедливый, как заноза в заднице, — она задумывается над чем-то. — Кстати, на чем мы доберемся до офиса?
— Мер оставила нам машину, — киваю я в сторону окна. Блондинка меняется в лице. — Сэма не будет, не бойся.
— Отлично, — произносит она и как-то странно смотрит на меня, хитро прищурив глаза. Мнет край футболки, которая все-таки оказалась моей.
— Что? — спрашиваю я, наливая себе в кружку уже несколько остывший кипяток.
— Ничего, — отвечает она, закусывая губу и томно вздыхает. – Я, ты, машина…
— И все остальные машины, — криво усмехаюсь я. — Но мне нравится ход твоих мыслей.
— Ну вот, — она надувает губы. — Разбил мою теорию своим сарказмом.
— Ничего я не разбивал, — морщусь я, смотря на часы — семь сорок.
— Зато воду льешь ты знатно, — довольно подмечает она, разворачивая один из сэндвичей.
Замечаю, что давно перелил нужное количество воды в кружку и теперь вода разлита по всей столешнице. Черт.
— А раньше сказать не могла? — вздыхаю я. — Где эта чертова тряпка?
— Ну, знаешь, человек может вечно смотреть на текущую воду… — изрекает она с умным видом, откусывая кусок от бутерброда.
— Ну да, и смотреть, как работают другие, — закатываю глаза я. — Ешь давай быстрее.
Стираю со стола всю воду, несколько раз выжимая тряпку в раковину.
Хватаю со стола сэндвич и быстро проглатываю его, почти не заметив, вливая в себя кофе. Лия уплетает еще один. Ее неокрепшему после травмы организму нужно больше питания.
— У нас есть еще чуть больше часа, — киваю я на часы. — Ник снимет с нас шкуру, если мы опоздаем.
— Уже одеваюсь, — говорит она с набитым ртом и, уже вставая, делает большой глоток кофе.
Через десять минут одетая в зеленую куртку Лия выплывает в коридор, где я ее ожидаю уже несколько минут.
Ради поездки к Нику я даже побрился, чего не делал уже несколько дней, так что мое лицо „украшала“ колючая щетина.
— Тебе так больше идет, — улыбается Амелия, подходя ближе и шурша своей курткой. — Не так колется.
Девушка поднимается на носочки и невесомо проводит губами по моей щеке.
— Эй, это все? — я недовольно сдвигаю брови на переносице. Мне этого мало. Я сдерживал себя слишком долго.
— Ты ожидал большего? — косится она. — Чем ты вечно не доволен?
Вместо ответа я снова притягиваю ее к себе и целую. Долго не отпускаю, не даю от себя отстраниться.
— Теперь твоя душенька довольна? — интересуется она, заглядывая мне в глаза. Её лицо покрыто легким румянцем, а в глазах плещется нежность.
— Более чем, — отвечаю я.
Выходим из дома, когда на часах уже без пяти восемь.
— Машина Мер! — радуется Амелия, глядя на серебристую тойоту. — И как она разрешила? В прошлый раз я ее чуть не разбила.
— Вести-то буду я, — изрекаю я, открывая перед девушкой дверь пассажирского сидения.
Дорога занимает сорок минут. В восемь утра в Нью-Йорке жутчайшие пробки, поэтому мы решили поехать по объездному шоссе, почти выехав из города. Амелия несколько раз проваливалась в сон и лишь иногда задавала какие-то вопросы, в основном о том, знаю ли я, куда ехать.
Как только мы подъехали к офису Щ.И.Т.а, на входе в здание нас встретил Сэм. Парень в этой объемной куртке больше похож на пингвина, чем на агента секретной службы.
— О, привет! — машет он рукой, отчего Амелия снова тяжело выдыхает и закатывает глаза. — Я вас как раз и жду.
Лия нехотя плетется за мной, сжимая прохладными пальцами мою ладонь и тихо причитая о том, что Сэм — редкостный болван. Про себя упоминаю, что этот болван спас ей жизнь.
— Мистер Фьюри обязал встретить вас внизу, — улыбается он, открывая дверь и пропуская нас первыми.
— Ну мы же знаем дорогу, — вздыхает Лия. — Сами бы дошли до его кабинета.
— Он не в кабинете, — отвечает Сэм, нажимая на кнопку лифта. — Он на тридцать втором — отдел информационной безопасности.
Амелия неопределенно встряхивает головой.
— Директор Фьюри хочет, чтобы мы все увидели архив ГИДРЫ, — на последнем слове парень ежится.
Пока поднимается лифт, Сэм без умолку болтает о том, как он рад, что Лия взломала архив и теперь мы все „надаем по щам“ — цитирую, „этим ГИДРовцам“.
— А вот и они, — радостно извещает Фьюри, как только мы выходим из лифта. Множество глаз тут же уставляется в нашу сторону. — Амелия, ты великолепна!
Лия морщит нос — в нашу сторону движется Стив.
— Как спалось? — спрашивает он, косясь на свою внучку, упорно делающую вид, что его не существует. — Не мешала спать?
— Нет, — отвечаю я, подавив улыбку. — Не мешала.
Фьюри, обняв за плечи, уводит Амелию в сторону компьютеров и что-то в красках описывает. Девушка сосредоточенно слушает и периодически кивает.
Стив тащит меня за собой в сторону „зоны для наблюдателей“.
— Друзья! Как вы все знаете, Амелия смогла расшифровать код и взломала архив ГИДРЫ. Давайте посмотрим, что он нам покажет, — расплывчато говорит он, кивком указывая на экран, где появляется программа приветствие. „Добро пожаловать в архив ГИДРЫ“ — как будто в ресторан приглашают, а не в секретную базу данных со всей документацией двадцатого века.
Несколько кликов и мы в разделе „отчеты“. Отчеты о проведенных операциях, зачистках, внедренному оборудованию и огромное количество других.
Далее мы плавно переходим в раздел „Личная информация сотрудников“. Коллинз, Пирс, Доктор Золо, Зимний солдат… Ник открывает мой файл.
Пробегаю глазами по информации и останавливаюсь на одной строчке. „С 1987 по 1990 годы работал в паре с Дочерью Весны под руководством Александра Пирса. После оба прошли полное обнуление и подлежали креонизации. Настоящее нахождение Дочери Весны ныне неизвестно“.
Стив косится на меня. Не обращаю на него внимания.
— Кто такая эта Дочь Весны? — тихо спрашивает он, смотря на экран.
— Не помню, — отвечаю я, скрипнув зубами. Эта часть памяти все еще надежно сокрыта.
— Кто это? — по залу прошел шепот. — Дочь Весны? А Сына Лета нет?
— Сейчас, — отвечает Фьюри и кивает кому-то из сотрудников.
На экране появляется полное досье на Дочь Весны. Биография, возможности, фотографии. На одной из черно-белых фотографий изображена девушка в темном обтягивающем комбинезоне и в маске, скрывающей половину лица. В руке — пистолет Макарова, на ноге на ремне висели несколько ножей, а за плечом болталась снайперская винтовка.
Понимаю, что виски адски сдавливает, как будто не хочет, чтобы я видел это.
«Дочь Весны была лучшим результатом программы „Дети ГИДРЫ“. Наилучшие характеристики в боевой подготовке, огневой рубеж преодолевает за семь секунд. Бионический скелет и костюм с адамантовой нитью делает ее почти неуязвимой для пуль ниже 12 калибра. Была одним из солдат, работавших над секретным проектом Александра Пирса „Джокер“. Имеет большой послужной список…».
Дальнейшее я не читал. Меня скрутило от невыносимой боли в черепной коробке, будто кто-то вбивает туда гвозди.
— Баки, — будто бы из далека слышу голос Стива. — Что с тобой?
Круговорот воспоминаний в голове бьет с такой силой, что я падаю на пол. Не могу зацепиться ни за одно конкретное воспоминание, — они слишком быстро мелькают, как в песни в патефоне, если самому крутить звукосниматель.