— Джеймс, — слышу голос Амелии, но не могу вынырнуть из бесконечного моря картин, мелькающих в голове.
Единственное, что мне удается из себя выдавить, это:
— Я вспомнил ее.
========== Глава 11. Амелия ==========
«Алкоголь, мужики и курево! Давайте напьемся до одури,
чтобы вставило на всю неделю! Ну…это конечно же,
только если в театр билетов не будет…»
— Я её вспомнил, — дрожащим голосом еле слышно произнёс Джеймс. Секундами ранее, издав сдержанный вопль боли, он упал на колени, сжимая руками голову. Я за мгновения пересекла огромное помещение, оказываясь рядом с ним и беспомощно наблюдая, как он борется с болью.
— Амелия, посмотри на экран, — требует Фьюри. Мотаю головой, опускаясь рядом с Барнсом на корточки. — Амелия!
Поднимаю глаза и замираю. На экране высветилось портретное фото светловолосой девушки с симпатичным лицом, на которых выделяются невыразительные светлые глаза. Довольно тонкие, приятные черты лица — нос с чуть вздернутым кончиком, пухлые губы и округлый подбородок. Но лицо будто не живое.
С экрана смотрела я. Другая незнакомая я.
— Кто это? — голос не слушается.
— Дочь Весны, — тихо отвечает приходящий в себя Зимний солдат.
— Полагаю, мы нашли твою бабушку, Амелия, — сказал Капитан Истерика. Кидаю быстрый взгляд на изучающего фотографию мужчину. — Только здесь что-то не сходится…
Я не стала дослушивать, а медленно поднялась и выбежала из помещения, по пути задевая плечом какого-то агента.
Моя бабушка работала на ГИДРУ. Она бросила отца, чтобы продолжить работать на чертову ГИДРУ! Ненавижу! .. Лучше бы она умерла при родах. Лучше бы я не знала!
Отец всегда тепло отзывался о ней. Говорил, что она оставила его, потому что хотела лучший шанс для него, чего незамужняя безработная женщина дать ему не могла. Оставила его у дальних родственников, воспитавших его как своего собственного ребёнка. Показывал её детские и юношеские снимки, найденные на чердаке. Он любил образ, который сам же и придумал. И который внушил мне.
Как он ошибался! Она бросила его, потому что он был помехой для выполнения грязных заданий ГИДРЫ.
И мне досталось её лицо! Будто под копирку срисовали! Точная копия. Я похожа на ту, для кого не было ничего святого.
Ненавижу! И ее, и то, что так похожа на неё. Хочется разобрать лицо до мяса, нанося уродливые полосы царапин, уничтожая это сходство.
Закрыла лицо руками, пытаясь заглушить всхлипы, и осела на холодный пол.
— Амелия? Амелия! — кто-то звал и звал меня, я не откликалась, пока совсем рядом не раздалось тихое: - Эми.
Я сквозь пальцы посмотрела на звавшего. Стивен. Его только и не хватало.
— Эй, иди ко мне? — и первым же тянется, раскрывая объятья. Я, поддаваясь какому-то порыву, обняла его за шею, пряча лицо, и разревелась ещё сильнее. — Тихо, тихо… Я тоже ожидал чего угодно, но не этого. Возможно, она делала это не по своей воле.
— Забеременела и родила она тоже не по своей воле?! — вырвалось у меня. — Я всю жизнь считала её героем. А оказалось, она была агентом ГИДРЫ. Несмотря на то, что у неё был такой пример для подражания, как ты.
— Боюсь, меня она бы и не вспомнила, — несколько виновато признался кэп. — Последний раз я её видел, когда ей было три года. А родителей она потеряла, ещё будучи ребёнком.
— Я знаю, отец водил меня на кладбище, — подтвердила я.
— Возможно, ГИДРА прибрала её к рукам еще ребёнком и не дала возможности выбора. А потом она забеременела, может быть её изнасиловали, и действительно решила дать Филиппу шанс на лучшую жизнь, — выдвинул привлекательную гипотезу Стив. Видимо, он пытался подстроить теорию так, чтобы сберечь мои детские фантазии. — Но если в восьмидесятые она работала с Баки, то здесь не обошлось без сыворотки.
— Значит, она ещё может быть жива? — сердца коснулся холод при мысли, что где-то по свету бродит моя точная копия, безжалостно убивающая кого угодно. Та, что сильнее и опытнее меня. Та, что может выдать себя за меня и забрать всё. Та, кого я ненавижу больше всего.
— Я не знаю, Амелия, — он провёл рукой по моим волосам.
— Я убью её, — прошипела я, отстраняясь. Капитан Истерика, устранявший мою истерику, посмотрел на моё опухшее от слез лицо и хмыкнул:
— Приведи себя в порядок для начала, внучка.
— Всенепременно, дедушка, — таким же тоном ответила я. — Ты ничего не видел, я все ещё не нуждаюсь в тебе.
— Как скажешь, — мужчина улыбнулся, протягивая мне руку и помогая встать. — Если захочешь поплакаться, я всегда к твоим услугам.
Он отсалютовал мне и двинулся прочь. Как ни странно, после разговора с ним мне полегчало. Нет, я не могу признать, что этот Роджерс — мой прадед и к нему можно обратиться за помощью! Это слишком. Я привыкла справляться сама.
Но почему от его заботы теплее?
Взрослеешь, Роджерс, — подсказал внутренний голос. Возможно, мне пора отпустить детские обиды, смириться и принять Стива? Но это так сложно!
Джеймс… Я оставила его там. Одного. Один на один с болью. Как эгоистично! Наплевала, что ему в стократ хуже и убежала, поддавшись эмоциям. Чёрт возьми, какая я эгоистка.
Почти бегом возвращаюсь в отдел. Народ уже разбрелся по своим рабочим местам, Ник и Стив что-то тихо обсуждают, сидя за одним из компьютеров.
— Он в мед отсеке, — поясняет мне отсутствие Джеймса в помещении Сэм. Боже, в которого я не верю, как я ему сейчас рада! Благодарно кивнув, я бросилась к лифту.
На скорости звука вылетела в медицинский отсек, нашедший себе место на подвальном этаже. И морг рядышком, идти далеко не приходится.
— Мисс Роджерс, рад видеть Вас, пришедшей на своих двоих, — совсем молоденький медбрат, сидящий за стойкой администратора, широко и приветливо улыбнулся. Я нервно кивнула, мня ладони. — Вы к мистеру Барнсу, да?
Снова киваю.
— Он в кабинете психолога, разговаривает с доктором Муном, — поделился информацией парень. — Вас проводить?
— Спасибо, — кинула взгляд на бейджик, — Рори, но я сама, — и еле выдавила улыбку и направилась к кабинету доктора Муна. Постучала по пластиковой поверхности двери и, не дожидаясь приглашения, вошла.
Кабинет был, насколько это возможно в помещении без окон, уютным. Стены облицованы деревянными панелями, мягко ловя на себе блики теплого, желтоватого освещения ламп накаливания. Из мебели — низкий кожаный диванчик, кушетка для пациента, огромный письменный стол с идеальным порядком (доктор Мун всегда слыл жутким перфекционистом), два кресла и массивные книжные шкафы со стеклянными дверцами, буквально трещащие от затолканных в них книг и документов. В воздухе витает запах лайма и мяты.
Джеймс сидел спиной ко мне в кресле у стола, доктор Мун, невысокий лысеющий мужчина в годах, за столом. Увидев меня, психолог, приветствуя, приподнялся.
— Рад видеть, мисс Роджерс.
Барнс обернулся. Спокоен и отстранен, лицо замкнутое, а в глазах страх и беспокойство.
— Видимо, будет больше пользы, если я схожу выкурить сигаретку - две, — психолог подмигнул мне, подхватил со стола пачку сигарет и зажигалку и покинул нас.
— Как ты? — первое, что приходит в голову. Сделав пару неуверенных шагов к нему, замираю. Джеймс без слов усадил меня боком к себе на колени и обнял, утыкаясь носом мне в волосы, чуть выше уха. — Прости меня.
— Глупая маленькая девочка, — еле разобрала я невнятное бормотание. — Ты совсем другая, лучше, чем она, и ваше внешнее сходство ничего не значит.
— Почему ты успокаиваешь меня, а не наоборот? — пискнула, обхватывая рукой его шею. Мужчина лишь усмехнулся. — Что ты видел?
— Не многое, — он замолк, задумавшись. — Мы работали вместе. Она была безжалостным убийцей, не любила подчиняться и обожала мучить людей при сборе информации. Совсем не такая как ты, — он чуть отстранился и заправил мне прядь за ухо, мимолетно проводя пальцами по щеке. Такой тёплый и нежный жест, будто говорящий «ты в безопасности, все будет хорошо».
— Прости, что убежала, — виновато покаялась я, — я повела себя как эгоистичный ребёнок.