Некоторое время помолчав, так и не сдвинувшись с места, Артем вдруг заявил:
- Что, если я не хочу?
Моргнув, Соня удивленно уставилась на парня, как если бы в речи того больше не присутствовали глупые ошибки, маскируемые громким словом – метафора.
- Что, прости? – только и вымолвила она, глядя как Граф вновь заливается краской стыда, нехотя признаваясь в своей маленькой слабости, о которой отныне будет знать только она.
- Давай продолжим. Мне кажется, что я оживаю только тут.
Артем знал, на что подписывается. Собственная речь его ужасала и возбуждала. Хотелось немедленно убраться из этого места, и одновременно с этим парень был готов рухнуть на колени, цепляясь за свою мучительницу с тем, чтобы умолять о новых острых ощущениях.
Соня молчала дольше обычного так, что парень нервно грыз губу, пока не почувствовал во рту металлический привкус крови.
- Но тогда мы вернулись, с чего начали, - невесело усмехнувшись, наконец-то ответила Хромова, продолжая сверлить Артема насмешливым взглядом, - Исправь все ошибки и может быть получишь немного удовольствия.
Положение вещей кардинально изменилось, но теперь развернувшись, чтобы зашагать к столу, ища взглядом спрятавшуюся в темноте ручку, Артем действительно желал попытаться сделать все верно. Главное – правильная мотивация…
***
Открыв глаза, Соня уставилась в потолок невидящим взглядом. Одеяло сползло, воздух неприятно холодил взмокшую шею и плечи. Закрыв глаза, девушка вновь открыла их, чтобы обнаружить себя в своей кровати, а значит все, что до этого момента она видела – было всего лишь сном.
- Фу, - скривилась Соня, медленно садясь на постели, чтобы затем сморщиться, вновь повторяя тихое, - Фу.
«Граф и Полярный во сне – это прямо убийственное комбо!» - спустив ноги с постели, девушка тихонечко выдохнула. Апатия навалилась на спину и плечи, утягивая в холодную постель в желании сломить сознание, вернув девушку в былое состояние равнодушной неподъемной усталости.
Взяв с прикроватной тумбочки телефон, Соня посмотрела на время. Три ночи и сна ни в одном глазу. Может стоило позвонить Энтони и рассказать, какой треш снится ей по ночам? Но ведь друг постоянно занят и сейчас, скорее всего уже давно спит. Стоит ли ее желание поделиться - того, чтобы лишать Юлая сна? Может ли она рассчитывать, что обожаемый Антон окажется тем самым человеком, что выслушает все, что лежит тяжелым камнем на душе?
Звук дверного звонка заставил вздрогнуть. Кого там принесло так поздно? И стоит ли вообще идти к двери? Но, тем не менее, девушка всунула ступни в мягкие тапочки, да побрела в сторону коридора с запертой входной дверью. Неизвестный больше не звонил, никаких звуков слышно не было. Почему-то стараясь двигаться тихо и практически не дыша, Соня подошла к двери, заглядывая в глазок. На лестничной клетке не горел свет, ничего не было видно. Просто темнота, просто едва двигающаяся живая тьма, будто выжидающая, когда дверь наконец-то откроют, запуская ее в пространство квартиры. Позволяя хозяйничать в комнатах и душе.
- Нет, - тихо едва хрипло произнесла Соня, медленно отходя от двери, непонятно к кому обращаясь, будучи твердо уверена в том, что подобная помощь ей не нужна.
Решая не поддаваться соблазну, сохранив себя настоящую, девушка вернулась к кровати, ныряя под одеяло, упрямо повторяя это «нет» - еще некоторое время, пока не погрузилась в очередной беспокойный сон, который на этот раз на утро выветрился из ее памяти целиком и полностью.
Конец