— Замуж собралась, Илька-килька? За Стёпу-растрёпу своего?
А я уже и забыть успела, что от приколов и издевательств страдала не только моя фамилия, но и имя. Именем меня, конечно, наградила маменька редким, но красивым. Илария — с греческого радостная, солнечная.
— А тебе какое дело до моей личной жизни? — я вопросительно уставилась в лицо этого жирафа, привычно закинув голову наверх. В мягких туфлях без каблуков я ему доставала макушкой до подбородка. И эта тема роста тоже была изъезжена шутками вдоль и поперёк.
Очень хотелось придумать в ответ смешную присказку про его имя, но, во-первых, это детский сад, а во-вторых, экспромт — это не моё. Я из тех людей, которые хороший аргумент в споре придумают через неделю. Шутки, весёлые и в тему, я генерирую только в расслабленной обстановке среди друзей. Поэтому близкие люди знают, что у меня отличное чувство юмора и что я вполне соответствую значению своего имени. А вот посторонние считают меня спокойной, сдержанной и даже хладнокровной.
— Переживаю, как старший брат. Ну какой-то твой Степашка вялый, безынициативный. Вон два года провстречались, и только сейчас замуж позвал.
И тут на лицо этого «старшего брата» набежала тень. Я воочию увидела, как напряглась челюсть и сжались губы в тонкую линию. Вот что значит купила линзы на две диоптрии больше, чем предыдущие. Всё-таки надо бы решиться на операцию по коррекции зрения, вдруг ещё больше оттенков человеческих эмоций увижу. Не всё же над картинами корпеть с лупой. Окружающим миром тоже надо интересоваться. Вон какой он интересный, этот мир!
— Илария, ты что, беременна? — Ну вылитый Каа из мультика про Маугли. Так изогнул шею, чтобы ко мне склониться и заглянуть в глаза.
Ты ж посмотри на него, и имя моё полное знает. Я от неожиданности чуть было опять не открыла рот. Но опять-таки быстро опомнилась, натянула стервозную улыбочку на лицо. (Это я думала, что стервозную, а когда моя подруга Иришка увидела мои кривляния перед зеркалом, то решила, что прошлогоднее зимнее падение на лёд не прошло даром и я повредилась умом).
— Тьфу на тебя! Да и вообще, чего ты пристал? Шёл, орал на весь университет, звал кого-то, а теперь прилип ко мне как банный лист.
Этот разговор начинал раздражать. Хоть я спокойная особа, но Мэт умеет выводить меня из себя одним своим видом, а уж от беседы с ним я закипаю, как чайник.
— Батя забыл тебе передать, что новый клиент, которого он тебе предложил, на обслуживании у нашей фирмы. Так что надо заключить трёхсторонний договор. Поехали в офис, подпишем всё.
Такой подставы от Бориса Алексеевича я не ожидала. Да и на этого жирафа посмотрите.
«Поехали в офис», — я мысленно перекривляла Мэта.
Ага, всё бросила и побежала, даже шнурки гладить не буду. Как будто у меня нет других планов на вечер. И так я задержалась, а меня дома ждёт… ждут… Да никто меня не ждёт. И, несмотря на вечер пятницы, я никуда не собиралась. Хотела просто отдохнуть. Полежать в ванне в пене с ароматом цитрусовых. Потом медленно выпить чашечку чая. И завалиться на кровать с альбомом репродукций Моне. Ещё я собиралась прикинуть, стоит ли записываться на курсы по реставрации фарфора. Конечно, это интересное направление, но вряд ли пригодится чисто в профессиональной деятельности. Да и сомнение вызывает продолжительность — всего двадцать четыре часа начитки на такой большой пласт информации.
От размышлений меня отвлёк голос. Приятный такой, как пишут в книгах, бархатный.
— Чего зависла, душа моя?
Есть у меня такая особенность: погружаясь в мысли, я могу уйти далеко, глубоко и надолго. Как говорит моя подруга, это отражается на моём лице мечтательным выражением. Я медленно моргнула, возвращаясь в реальный мир, и вспомнила, что так и не ответила Мэту.
— А вот обращение «душа моя» мне нравится, — произнесла я. Видимо, мозг ещё не совсем вернулся из фарфоровых далей. — Поехали, чего уж тут. Только с тебя кофе и шоколадное пирожное. Нет, лучше два! — передумала я, разворачиваясь к двери.
— Два кофе?
Перед самым выходом меня опередила рука, распахнувшая дверь. А бархатный голос раздался над самой головой. Всё-таки не зря он шутил над моим ростом. «Метр с кепкой в прыжке», «Ты, Золотарёва, часом, не носишь табуреточку, чтоб целоваться?» и прочее, и прочее.