— Два пирожных. Одно — шоколадное, второе — «Наполеон».
— А у тебя одно место не слипнется? — усмехнулся этот индюк уже на улице, махнув рукой в сторону своей машины, припаркованной на месте для преподавателей прямо под окнами кабинета его отца.
Вот именно с машины и началось наше нестандартное знакомство. Началось криво, с ругани и криков, тем и продолжается по сей день вот уже четыре года.
А я иду такая вся в Дольче Габбана....Ан нет, в дождевике made in China
ГЛАВА 2. Илария. А я иду такая вся в «Дольче Габбана»….Ан нет, в дождевике «мэйд ин Чайна»
Вот, кстати, про знакомство. Для меня оно было запоминающимся. До сих пор вздрагиваю от звука взвизгивающих автомобильных тормозов.
Училась я тогда на третьем курсе «Мухи» (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А.Л. Штиглица. — Примечание автора). И было мне девятнадцать лет. На календаре был апрель. На улице был дождь. Сильный такой, проливной, с ветром. Какой может быть в Питере по весне, ну, ещё иногда летом, всегда осенью, а ещё и зимой. Ливень как зарядил с ночи, так и не прекращался ни на минутку. Я спешила на пары. Не то чтобы я опаздывала, но стоило поторопиться, потому что преподаватель по правовым основам реставрации не любил опоздавших, мог и в аудиторию не пустить.
А шла я, обходя лужи, через университетскую парковку. Ну как парковку — скорее площадку, где оставляют машины преподаватели. Так как стоянок таких катастрофически мало, для студентов машиномест не предусмотрено.
И ещё один нюанс: у меня плохое зрение, вот прям очень плохое. И обычно я ношу линзы. Но накануне я засиделась над новым заданием по праву до ночи, поэтому с утра глаза были воспаленными. Контактные линзы я решила не вставлять, пошла в очках. В этом и была моя ошибка. Кто носит очки, тот меня поймёт. В дождь, когда вода хлещет из-под зонтика, очкам явно не хватает дворников, как на лобовом стекле автомобиля. К тому же, заходя в помещение, я становлюсь беспомощней крота на свету, потому что стёкла запотевают.
Так вот, шла я по парковке, огибая совсем уж большие лужи, держала зонт, сражалась с ветром и при этом пыталась смахнуть с очков капли, когда слева послышался визг тормозов. Почувствовав лёгкий толчок в бедро, я присела на корточки и, выпустив из рук зонтик, прикрыла руками голову. Почему я так сделала, пояснить не смогла даже сама себе. Но я отмерла, только когда на меня обрушился поток ругани. Оказалось, что огромный серый автомобиль, заезжая на парковку, чуть не наехал на меня. Я из-за дождя и проклятых очков машину просто не увидела. Почему водитель не заметил меня на дороге, не знаю, но догадываюсь. Скорее всего отвлёкся на девицу, сидевшую рядом на пассажирском сидении. Потому что иначе я не представляю, как можно не заметить меня в ярком жёлтом дождевике и с оранжевым зонтом в руках.
Водителем оказался парень, высокий и очень крикливый. Он громко орал на меня, что я слепая курица и тащусь как улитка по проезжей части. Надо отдать ему должное, до мата он не скатился, но выражения подбирал едкие и злые. Наверное, испугался, что задавил меня. Ведь ему с водительского сидения было видно только улетевший зонтик. То, что я сижу на корточках, он понял, только когда выскочил под дождь. А вот нечего гонять на парковке, тогда и не придётся переживать!
В довершение моих бед мокрый жираф-водитель оказался сыном нашего заведующего кафедрой Бориса Алексеевича, с которым я писала научный проект. Когда мы вдвоём ввалились в кабинет и предстали пред ясные очи Бориса Алексеевича, с сына его текло в три ручья, а я близоруко щурилась, потому что очки мои пали смертью храбрых во время скандала на парковке.
А скандал вышел знатный. Собралась куча народу, кто-то видел сам наезд, кто-то просто мимо проходил и застрял. Подтянулись знакомые горе-водителя — пара старшекурсников. Только особа с пассажирского сидения так и не соизволила выйти под дождь. Я растерянно озиралась в поисках зонта и очков. И если без зонта было мокро, но не страшно, то без очков — совсем тоска.
Стояла я, смотрела на вопящее размытое пятно, что размахивает руками, и только и могла, что хлопать глазами. Ну не скандальный я человек, спокойный. Я теряюсь, когда на меня кричат. Да даже если и не на меня, а просто рядом, мне уже становится некомфортно. Не готовила меня жизнь к тому, что выживает тот, у кого глотка лужёная.