— Что, не вкусно?— спросил Матвей, кивнув на пирожное.
— А? — я вынырнула из размышлений.
— Пирожное не вкусное, спрашиваю. Чего зависла? — И тут же парень подхватил вторую вилку из корзинки, отломил чуть ли не половину от моего пирожного и отправил в рот. — Да вроде ничего. Сладкое.
— Эй-эй, куда мою вкусняшку!
— А ты не засыпай на ходу. Рассказывай!
— Что рассказывать?
— Про папеньку и маменьку. Про сестёр и братьев, можно и про кота.
— Кота нет, сестёр нет, брат есть сводный, но я его редко вижу. Раз в год, когда к папе приезжаю погостить. Да и разница в возрасте у нас большая — почти десять лет. Папа с Жанной живёт в Москве. Да, собственно, он там всегда и жил. Они с мамой познакомились в Ленинграде, поженились. Но мама в Москву ехать не захотела, отец к ней в Ленинград не переехал. Получился такой себе гостевой брак. Пока я была маленькая, класса до третьего, папа часто приезжал или мы с мамой ездили к нему. Потом родители развелись, но отношения сохранили хорошие, дружеские. Когда мне было восемнадцать, мама вышла замуж за итальянца Адриано и уехала в Тоскану. Там у Адри небольшая винодельня, семейный бизнес. Он даже в честь мамы назвал какое-то вино, сделанное по его авторскому рецепту. Меня мама звала с собой, но я не поехала. Но вот стажировку в институте Феррары мне Адри оплатил. Я в Италии полгода жила. Хотя итальянский так толком и не осилила. Мне продавцы быстрее начали отвечать по-русски, чем я выучила необходимый минимум.
— Так ты в Италии пропадала те полгода, когда мы с Костей окучивали тётку из Русского музея и не могли тебя разыскать?
— Ну, я же вернулась вовремя, — не поняла я его возмущения.
Я в штате его конторы не числюсь, куда хочу, туда и еду.
— И на том спасибо, — Матвей по-клоунски отвесил мне полупоклон. — А как же ты училась?
— Сама стажировка была на английском, специальные группы формировались. А жила в семье с девочкой, которая училась на основном потоке. Андреа хорошо знала английский и была моим переводчиком. Но ближе к моему отъезду и она залопотала по-русски, даже её родители могли сказать пару слов на великом и могучем.
— А к отцу чего не поехала? Всё-таки Москва — столица нашей родины!
— Вот потому и не поехала. Сырость и серость мне милее и роднее. Да и у папы новая семья, жена и сын маленький. Я там как пятое колесо в телеге. А тут воля.
Тушите свет, сушите весла
ГЛАВА 3. Матвей. Тушите свет, сушите весла
И вот сижу я в пятницу вечером в ресторане за чашкой чая и сам с себя офигеваю. Не то чтобы я был заядлый тусовщик. В последнее время и вовсе отошёл от клубной жизни нашего города. Но так вечера всё же ещё не доводилось проводить. Мило и уютно. Слова-то какие подобрались. Нафталиновые. Скоро в пенсионеры придётся записываться. Но, как ни странно, отторжения эти мысли у меня не вызывали. Так, скорее лёгкое недоумение. Пару раз я сбросил вызовы от друзей. Потом и вовсе выключил звук. Сегодня я занят для всех, кроме этой девчонки, что сидит напротив и с удовольствием уплетает пирожные.
А я сижу и умиляюсь. И сам с себя офигеваю. А, ну это я повторяюсь уже.
Но всё же удивиться есть чему. Илария не вписывается в мой формат девушек. Мало того, что не в моём вкусе, так ещё и умная!
И пусть хоть сто раз говорят, что с лица воду не пить, но я — эстет! У меня папа заведующий кафедрой реставрации произведений масляной живописи. Я с детства воспитан на прекрасном. И у меня своё чувство этого прекрасного.
Помню, как-то для лучшего понимания женского пола прочитал я пару отечественных и зарубежных любовных романов, что стояли на полке у двоюродной сестры. В одном романе был герой, кстати отличный мужик, а у него была своя классификация женщин: «богиня» (ну, тут всё ясно без пояснений), «красотуля» — тоже всё ясно. Это две его любимые категории. Потом у него была промежуточная — «хорошенькая», то есть не без изъяна во внешности, но это компенсируется лёгкостью характера. С двумя последними — «мешок на голову» и «выговор родителям» — он не связывался принципиально.
Так вот, для себя я решил, что мой формат — только «богини». Чтоб и лицо, и фигура, и лёгкий характер. Чтоб не мечтала за меня замуж выскочить и не трогала мой мозг. Конечно, «богинь» на всех не хватит. Но для себя я хочу всё самое лучшее.