Вернувшись в долину уже ближе к полудню, Андрей не спешил ни есть, ни отдыхать. Внутреннее напряжение, накопившееся после увиденного на тракте, не отпускало, и требовало выхода. И, как часто бывало прежде, он нашёл его в работе руками – строгой, сосредоточенной, лишённой эмоций, почти ритуальной.
Решившись в конце концов прибраться в пещере, разобрав всё то, что не уничтожил, он прошёл в глубь пещеры, туда, где в первые дни после зачистки даже не стал тратить время на осмотр. Там всё ещё громоздились какие-то мешки, горшки, кувшины и баулы – всё это тогда казалось лишним. Но теперь, когда долина стала его временным убежищем, каждый отдельно взятый ресурс имел вес.
Андрей вытащил из браслета простой светильник-артефакт, заполнив пещеру мягким, ровным сиянием. Под светом заиграли пыль, паутина и серебристый налёт времени. Запахи здесь были странные. Весьма своеобразная смесь сухих трав, старого вина и звериной шкуры. Он сел на корточки, начал разбирать склад медленно, методично, словно анатом разбирает мёртвое тело.
Первым делом он нашёл два небольших бочонка – добротных, дубовых, с коваными обручами. Один был в полсилы полон светлого вина, кисловато-медового, скорее всего дешёвого, но пригодного и для питья, и для изготовления зелий. Второй – с более густой жидкостью, пахнущей терпким виноградом и дубильными нотками. Вино старое, но не испорченное.
По соседству стояли глиняные кувшины с маслом, запечатанные сургучом. Один – оливковый. Второй – с жиром диких зверей, скорее всего топлёный барсучий или волчий – он часто использовался для бальзамов и мазей.
Далее пошли ткани и кожа. Которые нашлись, когда он перебрался к сваленным в сторону тюкам с тканями. Полотно тоже тут было разное. Плотный лён – грубый, местами порванный, но в целом пригодный. Окрашенный хлопок – явно с юга, несколько свёртков ярко-синего и охряного цветов. И даже немного парчи, потёртой и выцветшей, но всё ещё дорогой на ощупь. Рядом, в отдельном кожаном мешке – рулоны выделанной шкуры. Серо-бурые медвежье шкуры, тяжёлые и плотные… Более мягкая кожа кабана, пригодная для сумок и ремней… И даже тонкая, тёмная шкура дикого кота, гибкая и крепкая – из неё делали рукавицы и футляры для артефактов… Нашлась также небольшая связка меха – скорее всего, остатки, аккуратно уложенные. Здесь была лисица, заяц, и нечто похожее на мелкого зверя с серо-голубым ворсом.
В отдельном, покрытом пылью сундучке с железными углами, Андрей нашёл рассыпанные монеты. Медные – в потрёпанном мешочке, явно использовались для торговли с деревенскими лавками. Серебро – более чистые, в отдельной сумке, запечатанной узлом. И десяток золотых, сложенных в шёлковый мешочек, завязанный на узел, который мог бы развязать только очень терпеливый человек. Монеты имели разные клейма. Знаки нескольких княжеств, включая южные и пограничные. Это явно была добыча с караванов. Воры собирали валюту, а не только вещи. Последнее, до чего добрался парень, это были мешки с травами и благовониями. Пыльные, но не испорченные. Но этот факт парень собирался изучить как можно подробнее. Он аккуратно раскрыл мешки. Один наполняли листья чая и сушёные ягоды, терпкие и ароматные, с примесью дымных нот. Другой – сухие лекарственные травы. Сушёный корень элеутерококка, измельчённый тысячелистник, крошки лунного мха.
А вот третий… Тут состав был уже интереснее. Порошки благовоний, свёрнутые в тканевые конверты. Там были и смолы, и высушенные лепестки, и даже немного древесного ладана, который использовали в ритуалах концентрации.
После всего этого Андрей сел у выхода из пещеры, сложив всё найденное в сторону, где уже хранил свои основные запасы. В его глазах не было радости – только спокойная деловитость. Всё это не было богатством. Это был ресурс, инструмент, запас на будущее, которое он пока не мог предсказать. Он подумал:
“Всё, что создаётся руками… Можно отобрать. Но знание, как этим пользоваться – это уже сила. И сейчас я обрастаю не столько вещами, сколько возможностями. А значит – живу правильно.”
Вскоре он зажёг светильник, налил себе немного вина и взял один из свёртков с порошками – пора было подготовиться к следующему этапу работы. Теперь, когда место укреплено, а ресурсы собраны, он мог начать новую работу с алхимией.
Солнце клонилось к горизонту, и мягкий свет проникал в пещеру только косыми, почти невесомыми лучами, освещая пыль, поднятую шевелящимися тканями. Андрей, сосредоточенно перебирая сложенные рулоны кожи и груды плотной материи, внезапно наткнулся на что-то жёсткое, прямоугольное, скрытое под свёрнутой вчетверо шкурой кабана.