Она содрогнулась, обнаружив свои ключи висящими из замочной скважины. Она точно помнила, что забирала их с собой в ординаторскую. «Во сне я оставила их здесь»,- подумала Катя, но тут же отогнала эту мысль прочь. Коллеги рассказывали ей, что при работе в ночные смены и не такое может привидеться. Все-таки ночью организм должен отдыхать. Так заложено природой и нашими биологическими часами.
Остаток смены до восьми утра показался Кате странным. Руки были чужими, и все действия выходили неловкими. В стационаре она умудрилась расколоть ампулу в руках, а потом плохо закрыла клетку со старенькой абиссинской кошкой, и долго выманивала ее из угла между шкафом и стеной. Получила нагоняй от Ирины Сергеевны и была отправлена выгуливать собак.
Способных ходить и незаразных нынче было всего двое, и Катя управилась за одну ходку. Надела рабочую куртку с капюшоном, чьи-то старые стоптанные угги и отправилась на улицу. В кармане лежали полиэтиленовые пакетики, чтобы потом убрать результаты выгуливания – иначе жители жилого комплекса снова начнут жаловаться.
На улице зубастая луна загадочно ей улыбнулась. Только что она висела в небе тощеньким полумесяцем, а потом растянулась и загнула свои уголочки. Зловещий оскал сиял в россыпи звезд.
Катя вздрогнула, опустила взгляд вниз, на собак. Все вокруг казалось продолжением того страшного сна.
Был седьмой час утра. Окна в домах вокруг начинали потихоньку загораться, подслеповато, сонно щурясь. Сами собой заводились автомобили – они начинали рычать в полутьме двора, пугая собак. Изредка открывались подъездные двери, выпуская наружу людей. Поймав на себе первый заинтересованный взгляд, Катя поняла, что нужно идти обратно в клинику. Прибравшись за собаками, она отправилась восвояси.
Конца смены она дождалась с трудом. Сначала досидеть до восьми, потом передать смену переодевшемуся ассистенту дневной смены, а потом переодеваться самой… Очень долго и тяжело для Катиного уставшего мозга.
Наступило пятничное утро, и нужно было спешить на пары. Но сил не осталось. Чувствуя себя разбитой, Катя поплелась в сторону дома. Она пообещала себе, что обязательно перепишет конспекты одногруппников и закроет эти пропуски.
Люди просыпались и высыпали на улицы. Интересно было наблюдать за тем, как сонные, скучающие лица раскрашиваются выражениями крайней озабоченности и деловитости. Где-то вдали возмущенно ревел ребенок – он еще не привык к этой взрослой серьезной игре под названием «будни». Его крик перекрыли мягкие уговоры матери.
Катя не спешила. Она помнила, что вчера Лера закрыла дверь на внутреннюю «защелку», а достучаться до спящей сестры было невозможно. Нужно ждать, когда Кирилл в девять утра отправится на работу и закроет дверь на ключ за собой. Поэтому девушка решила скоротать время в супермаркете.
Она долго и сосредоточенно бродила между полок, смотрела цены на продукты и в конце концов купила маленькую самсу с курицей. Катя съела ее, едва отойдя от кассы. Голодный желудок отозвался резкой болью.
- Почти девять,- пробормотала она, выбрасывая пищевую пленку из-под самсы.- Можно идти.
Домой… или вернее, в место, где можно поспать и помыться.
Высотка на окраине встретила множеством горящих желтых глаз. Глядя снизу вверх на громаду дома, Катя ощутила приступ тошноты – противной такой, звенящей где-то внизу живота и отдающей привкусом беспросветности на губах.
Гавкнула собака, засмеялись люди. Это молодая пара с первого этажа выгуливала своего большого пса прямо на детской площадке. Местные матери пытались с ними воевать или хоть призвать к чистоте, но молодежи было абсолютно все равно. Их интересовало удобство лишь своего «мохнатого ребенка».
Катя вспомнила, как вечером Рубик вспугнул бездомную кошку. «Нужно проведать ее»,- она изо всех сил искала причины не подниматься наверх.
Кошки на месте не оказалось. Мусорные баки за домом стояли в одиночестве, обдуваемые слабым зимним ветерком. За ними, там, где жители дома сделали картонные лежанки для бездомышей, тоже было пусто. Похоже, животные ушли в поисках корма.
Разгибаясь возле бака, Катя заметила неподалеку на снегу странные пятна. На пустыре лежало толстое пуховое одеяло снега, однако ближе к дому то там, то сям виднелись примятости – в этих местах играли дети или люди выгуливали своих собак. Но одна ямка в снегу была странной. Глубокая, расположенная значительно в стороне от основных неровностей, она выделялась малиновым пятном. Как будто кто-то издалека бросил пакет с краской в снег.