Во истину, хочется впитать всю подноготную местной географии и чтоб разом, на максимуме, полная ясность. Я осмотрел противоположное направление, куда с некоторой натяжкой манил сигнал сенса. Ничего примечательного — разруха вульгарис. Опять же, дозор зачем-то ходил туда… До чего ж сука неприятно, играть в угадайку.
Рядом зашуршало. Шест сложился, воткнулся в камни — шмалабоем обозревал сквер и демонстрировал вескую готовность.
— Сколько выстрелов осталось? — Я проследил, как рядом на кортах расположилась Крыса. — Вопрос тощему.
Мелкая украдкой погладила арбалет и придержала ответ, костлявый перестал изображать боеготовность и поморщился:
— Четыре. А мы чего, сразу туда? — Он кивнул на дымок. Сизое приглашение для злобных нас.
— Держи. — Я выщелкнул магазин из своего оружия. — Еще три. И нет, нам в другую сторону. Но собеседника мы непременно поищем…
Мелкая чутка расслабилась, перехватила мой взгляд и грозно ощерилась:
— Крыса жаждет.
Финиш. Я молча развернулся и вдоль стеночки проследовал в избранном направлении. Надо бы поискать свороток — сенс градусов на 15 левее текущего маршрута. За спиной смачно захрустело — Шест пришел в движение. При полном весе, он походу просто будет вспарывать бетон… Скрытное передвижение, да. Три всратых невидимки…
Поймал себя на тревожных мыслях. Что за тяга к норкам и темноте? Инстинкты придавил озноб тревоги — по загривку стая мурашей, словно нахожусь под прицелом. А вектор угрозы не определить… Так-то понятно, любой наблюдатель в обломках может схорониться и не найти. Знай следи за беспечными чужаками, да передавай по инстанции.
— Командир… Джимми, мне чет не по себе, — нарушил шорохи голос мелкой.
Дал отмашку, и команда занырнула в небольшой короб магазинчика. Четыре, пусть и ломаных, куска стены — предел мечтаний. Вдох и выдох, поубавить желание пройтись очередью по черноте обломков. Посмотрел на обострившиеся лица бойцов, что в исполнении Шеста вообще чистый анатомический театр, и успокоительно кивнул:
— Возможно, нас ведут, а может словили фантомку… Пять минут дышим. Пара глотков воды.
Когда вышли, стало чуть полегче… Но руки все также тянулись к оружию. Минут через тридцать достигли перекрестка — новая дорожка, запорошенная мелким мусором, вела к искомому… Сигнал все также далек, радовало только уверенное направление, взятое инсталляцией. А вот непонятная мешанина сигнатур у ширмы начала затираться. Если так воспринимается орда, то переведу большое скопление сухостоя из разряда серьезной угрозы в охренительную. Что там намешано такого…
Через несколько часов вышли к бывшей набережной — потертые каменные блоки просели, поросли мхом, в котором еще сохранились нотки зелени, многочисленные оползни стекались в котлован, оставшийся на месте водного хранилища. Черновато-серое дно испещрено трещинами, многочисленные островки лохматого мусора натыканы холмиками. Есть пару тропок, выделявшихся более светлым фоном… несколько бытовых конструктов, вроде сарая, наискось ушедшего в грунт… На противоположном изгибе берега то же решето домов и чахлая растительность, тянущая к небу седые ветки. Людей не видно, хотя и приказал бойцам немедля занять укрытие за грудой рухнувшего киоска.
— Рытвина, — провозгласил Шест.
— Уверен? — Крыса целилась из арбалета куда-то вдоль набережной, где тускло бликовали остатки стеклянной отделки городской самобытности на четыре этажа.
— Что-то увидела? — Я взмахом заткнул воспрявшие кости.
— Много стекла…
— И?
— Дорогое место.
Логика запредельного уровня. Здравое зерно я по наитию ощутил — мусорщица подала голосок, разметав наметки бойцовских навыков. Дотянулся и пнул мелкую по щиколотке. Она возмущенно раздулась… подумала и приступила к изучению котловины.
С командой на выступление я пока медлил. Место открытое, надо уходить в глубинку дворов, но, если за нами наблюдают, здесь легче заметить потенциальных преследователей. Инстинкты притихли — общий фон угрозы отдалился вместе с лагерем туземцев. И порадоваться бы… да нет веры этим кривым урбанистическим наносам былого величия. Дерьмо непременно проявится, дай только время — так говорил Годри… А я стал забывать лицо старика, новая реальность уверенно форматировала мозг.