========== Глава 1. ==========
Земля под ногами содрогалась, а в воздухе разливался свинцовый запах крови. Сквозь тяжелые взрывы, автоматные очереди слышались обреченные крики и детский вой. Из полыхающих желто-красным пламенем зданий доносились жуткие нечеловеческие вопли заживо горящих людей. Иногда они сгорали быстро, так быстро, что не успевали понять, как умерли. Но порой им случалось гореть медленно, чувствуя всю мучительную агонию. Кому-то удавалось выскочить на улицу, срывая с себя одежду, но там их встречали пехотинцы, стрелявшие во всех без разбора. У кого-то даже получалось извернуться от пуль или осколков снарядов. И тогда он бежал подальше, что есть силы. Так далеко, чтобы никто не смог его настигнуть. В этот момент перед лицом смерти накрывала жгучая жажда жизни. Выжить любой ценой – это теперь было единственным, о чем можно было думать. И этот самый момент, когда прямая угроза оказывалась достаточно далеко, ишварит встречался взглядом с беспощадными ледяными глазами. И эта улыбка. Косая, безумная. Он понимал, что загнан в угол. Со всех сторон солдаты, государственные алхимики, а он один против них. Без оружия, без шансов. В кровавых глазах отражалось только яростное желание жить.
Взрывы как раскаты грома накрывали улицы, но небо было ясным, ни облачка. Сухой свирепый ветер поднимал песчаные бури, а солнце, будто издеваясь, нещадно жарило. Кимбли гордо стоял на крыше, любуясь проделанной работой. Кого из ишваритов не разрывало на части в один миг, того придавливало разваливающимися как карточные домики зданиями. И тогда он мог сутками лежать и медленно умирать от потери крови или эмболии, а порой и от голода или жажды.
Вдруг здание под ногами Багрового подозрительно затрещало. Последняя атака серьезно потрепала его, и Кимбли заметил серьезные трещины. Он быстро сообразил, что к чему, и помчался к другому краю, чтобы перепрыгнуть на соседнюю крышу. Пол под ногами стал раскалываться и расползаться. Осталось всего несколько метров до прыжка, нужно только успеть. Пол резко провалился, Кимбли задержал дыхание и прыгнул, и в этот же момент здание с грохотом рухнуло, поднимая огромные клубы пыли. Багровый приземлился на крышу жестко, опиревшись на руки, и что-то хрустнуло в правом запястье. Резкая боль пронзила, но он сдержал вскрик, недовольно фыркнув.
Кимбли спустился по пожарной лестнице на улицу. Кругом ходили солдаты и проверяли трупы. Кто из ишваритов был еще жив, того добивали выстрелом в лоб. Выжившим солдатам помогали встать на ноги, кто не мог, тех тащили на спине к полевому госпиталю. Он находился не так далеко, поэтому Кимбли, потирая правое запястье, двинулся в ту сторону. Кто-то из сержантов просил его помочь, но тот брезгливо отнекивался, ссылаясь на травму. Кимбли предчувствовал все унижение, что испытает сейчас. Он ненавидел докторов, этих напыщенных циничных зазнаек.
В палатке стоял шум, суматоха. Доктора выглядели более спокойными в отличие от медсестер, которые носились с бинтами, повязками и шприцами. Да, Кимбли ненавидел уколы. Только представит, себе как холодная стальная иголка проникает под кожу, так по спине бегают мурашки.
Кимбли стоял чуть справа от входа, но никто не обращал на него внимания. Он несколько раз пытался заговорить с медсестрой, но она упорно не замечала его. Сначала он хотел казаться вежливым, порядочным. Но спустя бесчисленное количество минут, ему это притворство надоело. В один момент он крепко схватил медсестру за плечо здоровой рукой, а она чуть не расплескала физраствор в колбе.
- У меня вывих. – Он подсунул ей под глаза изрядно опухшее запястье.
- Я медсестра, а не доктор, я не имею права осматривать пациентов. – Она бросила на него строгий взгляд, вырвав плечо из захвата.
- Так приведи ко мне кого-нибудь, голубушка, я подожду здесь. – Кимбли уселся на стул рядом с полкой с бинтами, колбами и биксами.
- У вас ничего срочного, так что ждать придется долго, - ответила медсестра и упорхнула к орущим от боли раненным солдатам, вокруг которых суетились доктора.
После пятнадцати минут Кимбли начал кипеть. Все эти медицинские запахи вперемешку с кровью кружили голову, в ушах уже звенело от суеты и стонов. И в тот момент, когда он хотел закатить истерику, к нему подошел мужчина в белом халате.
- Что у вас? – Он махнул рукой, и та медсестра подставила ему стул, и он сел.
- Вывих. – Кимбли протянул руку.
Доктор взял ее, покрутил, а Кимбли дернулся от боли.
- Нужен рентген, - сказал доктор, задумчиво потирая подбородок. – Может быть и перелом.
- Да я только чуть-чуть упал, какой перелом?!
- Мне некогда с вами возиться и уговаривать. Решать вам. – Доктор отпустил руку, а Кимбли ее прижал к груди, потирая больное место. – Мы отправляем машины с раненными солдатами в медсанчасть, поезжайте с ними, там есть рентген. Возьмите это. – Доктор чиркнул на бумажке неразборчивым подчерком несколько слов, поставил подпись и всучил Кимбли. – Это направление на рентген и осмотр к хирургу.
- Хорошо, - буркнул Кимбли, и доктор ему кивнул и отошел к другим больным.
Багровый тяжело вздохнул и вышел. Рука продолжала ныть, а каждое прикосновение отзывалось болью. Кимбли скрипнул зубами, но уселся в машину с другими раненными солдатами. Те с опаской посмотрели на него, и тут же потупили взор, когда встретили беспощадные искры, летящие из холодных глаз.
В медсанчасти дела обстояли еще хуже, чем в полевом госпитале. В приемном отделении стоял сумасшедший шум. По лавкам сидели бойцы, истекающие кровью, но в сознании, на полу на носилках лежали подстреленные солдаты, а медсестры и санитары бегали от одних к другим, регистрируя и отправляя к хирургам и травматологам самых срочных.
Кимбли понял, что просидит здесь всю жизнь, если не будет понастойчивее. Его травма не такая серьезная, поэтому управятся с ним быстрее остальных. Он прошмыгнул мимо регистрационного стола – это оказалось совсем не трудно в такой суете. Проем вывел его в коридор со множеством дверей, а в конце была лестница, ведущая вверх и вниз в подвальные помещения.
Он осторожно приоткрыл одну из двустворчатых дверей. В комнате было сразу четыре операционных стола. Вокруг суетились доктора, медсестры и медбратья, кругом стоял шум, но он отличался от того, что был в регистратуре. Здесь, словно на передовой, доктора четко отдавали приказы. Ни одного лишнего суетливого движения, все четко, слажено, будто муравьиная ферма.
- С дороги! – До Кимбли донесся вопль, и тот отскочил в сторону. По коридору на каталке везли раненного, медсестра держала капельницу, фельдшер бежал рядом, зажав сонную артерию, но кровь все равно хлестала во все стороны.
Кимбли отошел, чтобы на него не попало, и заворожено стал наблюдать.
- Нужен доктор! – Они завезли каталку в операционную, а Кимбли оставался снаружи и, придерживая дверь рукой, смотрел.
- Этот стабилен, - раздался женский голос.
От другого операционного стола отошла женщина-хирург и сбросила окровавленные резиновые перчатки прямо на пол. Медсестра подала ей коробку с другими и свежую маску.
- Ранение в шею, артерия не задета, но кровотечение обильное, - быстро докладывал фельдшер, продолжая держать пальцы на ране.
- Он сейчас захлебнется собственной кровью! Набор для интубации! – командовала доктор. – Где интерн Донован?!
- Здесь! – Подскочил молодой парень, на ходу сменяя перчатки, но маску оставил ту же. Медсестра всучила ему трубку и ларингоскоп. – Я справлюсь!
- Напряженный пневмоторакс слева, - констатировала доктор. – Шприц!
Медбрат тут же подал его, а она вынула поршень и со всего размаху вставила в грудь. Солдат тут же попытался вздохнуть, но стал захлебываться кровью.
- Давление падает, - сказала медсестра, глядя на прибор. – Кислород уже сорок.
- Донован! – выкрикнула доктор. – Быстрее!
- Я не могу пробиться, гематома мешает! – Забеспокоился интерн.
- Набор для трахеостомии! – выкрикнула она.
- А что мне делать? – спросил фельдшер.
- Ему еще нужна кровь, поэтому так и стой, - говорила доктор, а сама уже скальпелем делала глубокий надрез на горле и вставляла туда трубку. Донован продолжил за нее, закрепляя трубку на шее, а доктор стала подсвечивать фонариком в глаза, приподнимая опущенные веки. Она нервно сглотнула, но перепроверила еще раз. – Зрачки не реагируют на свет. – Она потрепала его, проверила пульс и обреченно вздохнула. – Нет двигательной реакции. Смерть мозга.