— Мисс Стайн отказалась от них.
— А кто теперь? — сбросив номер, спросил он. — Та, у которой три кошки?
— Эта была еще до нее. У тебя последняя попытка. Ну давай же, вспоминай, — почти смеялась Симона. — Или раскошеливайся.
— Мисс… — начал Кимбли, а Симона его сразу же остановила.
— Нет! Это миссис, ты проиграл. Миссис Экройд.
— Престарелая перечница? — уточнил Кимбли и взял с холодильника банку, на которой висела табличка «На лекарство для памяти». Он кинул туда несколько монет в довесок к остальным. — Я думал, это у нее кошки.
— Нет, ее муж работает медбратом в реанимации, а она…
— Учитель по фортепиано, — закончил он. — Теперь вспомнил.
— Я пойду переоденусь во что-то более официальное, — сказала Симона, когда Кимбли в справочнике искал телефон няни. И когда она поднималась по лестнице, добавила погромче: — Ты бы тоже переоделся.
— Да, я только позвоню, — ответил он. — Добрый день, миссис Экройд. Говорит Зольф Дж. Кимбли. Да. Нужно всего на пару часов. Да. Уходим примерно через пятнадцать минут. Хорошо, спасибо.
Багровый неторопливо поднялся на второй этаж и, пройдя мимо комнаты сына, остановился. Обычно после наказания он устраивал войну в своих четырех стенах, но в этот раз было тихо. Зольф подошел к двери и дважды постучал:
— Я войду? — спросил он, но Зак не ответил.
Кимбли повернул ручку и открыл дверь. Свернувшись калачиком на кровати, Зак лежал под покрывалом. Закрыв дверь, Зольф лег на кровать рядом с сыном, глядя на его черную макушку.
— Мы с твоей мамой долго не решались родить детей, — сказал он, но мальчик ничего не ответил. — Аргументов было много, но все они сводились к одному. Мы все время боялись. Что не справимся, что это вообще не для нас. Такие как мы не становятся родителями.
— Почему вы передумали? — спросил Зак, выглядывая из-под покрывала.
— Просто в один день поняли, насколько тупиковая была бы жизнь без развития. Но знаешь, когда вы с сестрой родились, страхи никуда не исчезли. Мы до сих пор боимся, что не сможем стать для вас теми родителями, которых вы заслуживаете.
Зак выбрался из-под покрывала и сел напротив папы, принявшись внимательно его слушать. Мальчик хмурился, но не потому, что был недоволен. Он вдумывался в каждое услышанное слово.
— Нам страшно, что однажды услышим от кого-то из вас, что не дали вам достаточно возможностей и любви. Боимся, что не оправдаем ожиданий. Хоть мы с мамой нечасто вам это говорим, но мы любим вас так сильно, как никого на свете. И никогда мы не променяли бы вас на что-то другое в своей жизни.
— Тогда почему Сильвер так сказала? Что вы не хотели меня? — спросил Зак.
— Ты обидел ее, а она тебя. Равноценно ли то, что вы друг другу сделали? Не мне судить. — Кимбли наклонился к сыну и поцеловал его в лоб. — Если ты не доверяешь чьим-то словам, смотри на поступки — они всегда честнее.
Зольф хотел уйти, но мальчик крепко обнял его.
— Так значит, мы больше не наказаны? — Зак отпустил его и с надеждой посмотрел в глаза отцу.
Кимбли, криво усмехнувшись, встал с кровати.
— Моя любовь к вам не отменяет того факта, что вы оба провинились. Сделал что-то, так имей совесть нести ответственность.
Он открыл дверь в коридор и еще раз посмотрел на сына. Тот уже поднялся с кровати и подошел к ящику со своими игрушками. Мальчик вопросительно посмотрел на отца, а тот улыбнулся и кивнул ему.
Кимбли вышел в коридор и увидел Симону. Она уже была готова выходить и стояла с его костюмом в руках. Он взял одежду и пошел переодеваться, не стирая улыбку с лица, и Симона направилась за ним.
— Никто не сказал бы лучше, — произнесла она, когда они оказались наедине в спальне.
— И все равно такое чувство, что он еще это припомнит нам лет через десять. Сколько с детьми не говори, а все равно они запоминают только действия, а не слова.
— Значит, будем действовать, — сказала она, когда Кимбли протянул ей бабочку, чтобы она завязала. И она тут же усмехнулась собственным словам. — И вместо действий мы уезжаем на скучное мероприятие, на котором будут все зануды Ишвара со своими гаденышами любых возрастов. А собственных детей оставляем на перечницу.
— Они наказаны, а мы уезжаем всего на пару часов. — Кимбли посмотрела на себя и на жену в зеркало, когда она завязала бабочку. — С Сильвер надо будет тоже поговорить. Она сказала так не потому, что хотела обидеть брата. Это как прокричать о своем желании, чтобы оно сбылось.
Внизу открылась дверь, и миссис Экройд громким голосом дала знать, что пришла. Кимбли поморщился и обнял Симону. Та коротко поцеловала его и еще раз напомнила, что они опаздывают.
На выходе из дома миссис Экройд заверила их, что дети отлично проведут с ней время. Они натянуто улыбнулись ей и поспешили в черный кабриолет. Чем быстрее доедут до НИИ, и Симона разрежет глупую ленточку, тем быстрее они окажутся дома.
Солнце клонилось к закату, когда Кимбли уже проехал несколько улиц от дома. Ишвар за почти десять лет разросся до значительных размеров. Конечно, сюда продолжают вливаться значительные суммы денег для реконструкции исторических зданий и улиц. Новые районы хоть и выглядели в стилистике старого города, но были на порядок гуще заселены не только ишваритами, но и жителями других национальностей.
Симона подставляла лицо ветру, но хмурилась. Зольф периодически бросал задумчивые взгляды на жену, пытаясь понять, что ее тревожит.
— Мне кажется, мы что-то упускаем, — вдруг сказала она.
— Что именно?
— Это ведь наши дети. Понимаешь, о чем я? Как-то все гладко получается. Не думал, почему они так спокойно восприняли наказание? Зак не шумел у себя в комнате как обычно, а Сильвер преспокойно пошла смывать следы ловушки с волос.
Вместо ответа Зольф ехидно улыбнулся и посреди дороги развернулся обратно, а Симона в спешке открыла сумочку, выискивая там ключи от своего кабинета с лабораторным столом.
— Они на месте, но тут явно следы преобразования, — она показала их Зольфу и задумалась. — Зак скопировал их, вот зачем он украл скальпель сестры.
— Украл? — усмехнулся Кимбли. — Она соучастница! Ей самой интересно, вот они и подстроили все так, чтобы мы уехали, а они остались наедине с престарелой няней. Артисты. И ведь так натурально все изобразили!
— Чего мы ждали от своих детей? — смеялась Симона. — Они так быстро растут.
— Становятся хитрее с каждым днем, — Кимбли припарковал машину так, чтобы ее сложнее было заметить. Он стремительно направился к дому, и Симона поторопилась за мужем. В окнах своего кабинета она заметила возню и указала ему. — Есть идея поинтереснее, чем просто снова отругать их. Если думают, что провели нас, то надо им показать, с кем имеют дело. Скорее всего, миссис Экройд привязана к стулу на кухне. Поэтому ты иди с заднего входа, а я пойду через окно.
Симона искренне засмеялась, но прежде чем уйти она повернулась к Кимбли.
— Только ты не перестарайся, — подавляя смех, сказала она. — Не напугай миссис Экройд, а то она женщина старая, сам понимаешь. И так все няни от них отказываются, не хватало еще, чтоб эта померла тут.
— Будем надеяться, что ты ее откачаешь, — произнес Кимбли и кровожадно уставился на стену кабинета. — Иди, они скоро выскочат в коридор.
Пригнувшись, чтобы дети не заметили ее из окна, Симона пробежала вдоль стены дома и завернула за угол. Кимбли проводил жену взглядом. Он решил дать ей минуту, чтобы та успела занять позицию для поимки детей, которые сбегут с места преступления, как только увидят отца. Багровый еще не придумал наказание для такого проступка, но все равно был горд своими детьми. Они объединили усилия и так хитроумно обманули его и Симону не просто для развлечения, а чтобы добыть себе знания. Это грело его сердце. На пути Сильвер и Зака стоят намного большие открытия, чем добилась их мать и он сам. Кимбли понял, что ему очень хотелось бы посмотреть, как они смогут изменить этот мир.