— Не смогу, наверное, — скривилась я, — как ты думаешь, не слишком жестоко отбирать у меня последнюю память о тебе?
— Сможешь, куда ты денешься, — фыркнул вампир, — раньше надо было думать, память бы не понадобилась.
— Да ты выслушаешь меня или нет?! — сорвалась я, — хватит уже обвинять меня, я сама с этим успешно справляюсь! Сначала разберись в ситуации, а потом уже начинай бичевать!
— Лой, снимай, я не шучу! — разозлившийся Ассилох вскочил со стула (зря я думала, что мне с дивана будет легче встать в момент опасности), но мне было, в общем-то, плевать, что он сейчас будет делать. Да пусть хоть режет, к чему оно все, на самом-то деле?
— Не могу я! — взвизгнув, я сжала виски руками. Все не так, не так, это неправильно, не может быть такого… — Асси… Ассилох… Я не могу снять кольцо. Прости. Твоей новой загробной подружке придется дарить что-то другое.
— Какой подружке? — вампир помотал головой, — напридумывала… Эй, ну ты чего, плачешь, что ли? Давай уже рассказывай. У тебя три минуты. Кольцо пока пусть у тебя побудет, пока я не придумаю, как его снять.
— Помнишь, ты обратил меня на кладбище? А затем убил Лютомира, а Ирдис дядю, а я подумала, что это Новостной, и убила его, а дядю ты подставил, сказав, что у у трупа Лютомира был он, а не я, — я затараторила, боясь, что вампир передумает.
Не пролившиеся слезы высохли, у меня появилась цель: убедить Аса в том, что я не со зла всю эту кашу заварила, — ты следил за мной, я думала, ты хочешь убить,
изощренно отомстить, потом ты даришь кольцо, мне сказали неправильный перевод, и я испугалась… А потом ты берешь заказ на мою смерть…
— И? Все это ты сказала уже в тот день, когда предала меня, — холодно изогнул бровь вампир, — если больше сказать нечего…
— Да послушай ты! Я знаю, что ты защищал меня, я виделась с Ваней, мне рассказали про кольцо это, про то, что ты правильно поступил…
— Что тебе про кольцо рассказали? — прервал меня вампир.
— Что его дарят лишь любимым, оно означает верность и самопожертвование, и если ты предашь меня, оно расплавится. И что снять я его не могу, потому что мы как-то связаны, типа родственные души… Что-то в этом ключе, — я растерялась — про кольцо я не очень хорошо запомнила.
— Или потому что чувства взаимны. Это тебе говорили?
— Нет, — я покачала головой, — Асси, это сложно.
— Да я не прошу каких-то ответов, мне, в общем-то, все равно, почему оно не снимается, я вряд ли когда-нибудь поверю, что ты хоть сколько-нибудь любишь меня даже как друга. Хотя нет, Меня удивляет это. Обычно, после смерти или предательства одного из пары кольцо просто спадает с пальца.
— Я не предавала… Ассилох, ты жив? — меня оглушило внезапным счастьем, я не знала, что можно сказать.
— Предала, Лой, и знала, что предаешь, — покачал головой вампир, — ладно, у меня больше нет сил на то, чтобы выдерживать твое общество. Как-нибудь еще навещу, думай, как избавиться от моего подарка. И, если уж на то пошло, на память обо мне у тебя есть шкатулка. Разве тебе ее не передали?
— Передали, — растерялась я, — но она закрыта, а ключа нет.
— Будет тебе ключ, — нахмурился вампир, — а вообще, уши бы оторвать тому, кто послушался меня еще при жизни и передал тебе ее. Ну да ладно.
— Ты сказал, что навестишь, — прошептала я, — ты все-таки в этом мире? Жив? Потому кольцо на мне?
— Нет, Лой, — Ас, помедлив, коснулся пальцами моей щеки, — не в этом и не жив. Я в лучшем из миров. Мертв.
Я проснулась.
Сразу после похорон ко мне подошел напарник Ассилоха, тот самый, что пригласил меня на них. Имя его почему-то начисто стерлось у меня из головы, а может, это такая магия у них. Он молча сунул мне в руки сверток и ушел, так и не сказав ни слова. В свертке обнаружилась средних размеров деревянная шкатулка и пояснительное письмо: в нем значилось, что оставил мне это Ассилох. Собственно, это все, что там было написано. Шкатулка была красивой, легкой и гладкой. Отшлифованная, темно-орехового цвета, она не была покрыта глянцем, что мне очень понравилось. На крышке была вырезана чаша, из которой потоком лилась вода. Ну, надеюсь, что вода. Был и красивый аккуратный замочек на боку. А вот ключика не было.
* * *«Я вас не знаю. Я лишь знаю, что вы это читаете. Я не знаю, несчастны вы или счастливы; не знаю, стары вы или молоды. я, в общем, надеюсь, что вы молоды и несчастны. А если вы стары и счастливы, то могу себе представить, как вы заулыбались, увидев фразу 'Он разбил мне сердце'. Вы вспомните, как кто-то разбил вам сердце, И скажете про себя: о да! Я помню это чувство. Но ни черта вы не помните. То есть вы, конечно, можете припомнить приятную, легкую грусть.