– Как ты думаешь, убийца случайно выбрал это место для демонстрации?
Перова ещё раз оглядела окрестности.
– Не знаю, – криминалист выудил из пачки сигарету, сунул в рот и смачно закурил. – Это не дикошарая пьяная бытовуха с понажовщиной.
– Вот и я так считаю, – женщина помахала ладонью перед носом, разгоняя дым. – Преступник не оставил следов от слова совсем, готовился тщательно, значит и место не случайное.
***
Перед Перовой сидел мужчина, возраст которого трудно было определить. Он нещадно вонял, чесался и скрёб грязными лапами заросшее лицо. На монстра расчленителя он совсем не тянул, тщедушен и слаб здоровьем. Не так-то просто лишить жизни человека, да ещё и тело спрятать. Хотя, кто знает этих психов. Следователь просмотрела бумаги, которые предварительно составил дежурный, и обратилась к бомжу:
– Василий Иков, сорок лет, без определённого места жительства. Поведай, как голову отрезал, куда тело спрятал?
– Товарищ начальник, на мне крови нет в прямом и переносном смысле, можете одежду осмотреть, – Вася всхлипнул для пущей жалостливости, а Перова внутренне брезгливо вздрогнул от такой мысли.– Я бутылки собираю, в том месте молодёжь гуляет, на этом столе иногда пиво пьют.
– Видел кого?
– Ни души! Я этот район хорошо знаю, здесь родился.
– Где здесь? Кругом пустыри.
– Там дом стоял, его снесли лет пятнадцать назад, а стол доминошный остался. Ну, тот, на котором голова покоилась, – бомж поскрёб волосатый подбородок. – Я женился, выписался, переехал к жене в центр города, а когда развёлся, дом готовили под снос, назад прописку не получил, и мать к тому времени померла. Вот так в бомжах и оказался.
– Знаешь, кому голова принадлежит?
– Нет! Я и не рассматривал, когда понял, что настоящая, перепугался и сразу побежал ваших искать!
Перова загрустила. От свидетеля ничего толкового она не добилась. Что с ним делать непонятно. А сам Иков был не против накануне зимы оказаться в тёплой камере, при скудных, но харчах. Одно печально, выпивки не раздобыть! Васю пришлось отпустить. Он грустно поплёлся на выход, а у дверей остановился и, повернувшись, поднял грязный указательный палец.
– Место это страшное! Морду эту я не знаю точно! И всё же кажется знакомой! – Вася задумчиво пожал плечами и снова потёр волосатый подбородок.
Ближе к вечеру позвонил Пухов и поделился выводами:
– Мужику в районе сорока – пятидесяти – плюс минус. На месте отсечения нашёл часть тату. Набивали или в низкосортном салоне или на зоне. Тему изображения не скажу, кусок совсем небольшой, основная часть должна располагаться на плече. В то же время зубным пломбам лет 15, но отличного качества, даже сейчас не все клиники работают с такими материалами. Умирал долго, но всё осознавал, потому что находился под тяжёлыми препаратами, которые не мутят сознание, но лишают возможности двигаться.
– Портрет! – перебила Перова. – Мне нужен портрет!
– Картинку вышлю на телефон, – насупился эксперт.
***
Она отклонилась от монитора, подтянула лопатки друг к другу и покрутила плечевыми суставами, разгоняя застой в мышцах. За окном опускались сумерки. В голове мелькнуло – бабушка присмотрит за сыном, а она ещё успеет проверить кое-что.
На месте обнаружения головы Перова появилась, когда последний луч уже прятался за землю. Она включила фонарик, освещая заросшую тропинку. На фоне розового неба, на скамейке рядом со столом темнела фигура. Женщина остановилась в нескольких метрах и громко произнесла:
– Петровский! Пришли на место преступления!
– Вы из полиции? – фигура не повернулась, только треснувший голос раздался из безликой темноты. Перова ничего не ответила на очевидность, а мужчина снова спросил, не ожидая ответа. – Как вы узнали?
– Бомж подсказал, поведал историю пятнадцатилетней давности.
– Не боитесь меня? Вдруг я вас тоже?
– Нет. Профессор ядерщик, интеллигент не станет убивать невинных, – Перова сделала ещё несколько шагов и отвела фонарик в сторону. – Зачем вы это сделали?
Мрачная фигура не двинулась. Молчание длилось с минуту. Наконец до Натальи снова донёсся хриплый голос.
– После того, как душегуба посадили, я следил за ним, не мог есть и спать! Пока шло следствие, жена скончалась от сердечного приступа, а этот гад, благодаря папаше, на зоне чувствовал себя комфортно. Я надеялся, что за такое преступление его порешат сокамерники ещё на пересылке, но зеки пошли уже не те! Когда его выпустили, решил, что должен сделать это сам! – мужчина повернулся, но в темноте лицо, закрытое капюшоном выглядело как чёрное пятно. – Упыря должен был кто-то остановить, иначе всё бы повторилось! Я видел его глаза! В них отсутствовало дно!