Она стонет, сжимая мышцы вокруг меня, не осознавая, что мои слова обретают совершенно иной смысл.
Впрочем, она осознает…
Отпустив Джастину, я одной рукой обхватываю ее шею, а другую фиксирую на талии и трахаю ее до тех пор, пока она не взрывается с приглушенным криком. Она содрогается вокруг моего твердого члена, и, хотя ощущается она охренительно, я не могу кончить.
Как только в голове мелькает мысль о Дарси, о ней, стоящей в этом кроличьем комбинезоне, о ней, отстаивающей свою позицию с огоньком в этих охренительных зеленых глазах, я трахаю ее сильнее и быстрее. Я поглощен мыслями о ней и своей потребности. Вожделение внезапно бьет меня по внутренностям, и я кончаю с гортанным, звериным рыком.
Я сгибаюсь, почти накрывая собою спину Джастины от силы своего оргазма.
Блядь…
Я никогда так не кончал.
Переведя дыхание, я выхожу из запыхавшейся Джастины, которая падает на живот.
Она начинает говорить, но у нее все еще заткнутый рот, и я убеждаюсь, чтобы она оставалась таковой, пока я не получу то, ради чего, собственно, и приперся сюда.
— Тише, — приказываю я, прикладывая палец к губам.
Я хватаю свои брюки и ботинки и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Одевшись, я оставляю Джастину связанной и с кляпом во рту на кровати, а сам обкрадываю ее дом и делаю это с улыбкой.
Походу, выпускной вечер и вправду запомнится…
ДЕВЯТЬ
ТАНЦЫ С ДЬЯВОЛОМ
Забавно, что доверие обычно возникает машинально, пока кто-то его не разрывает.
Либо разрывает тебя.
Нахождение рядом с людьми, привычность их лиц и движений в повседневной жизни порождают доверие. Ежедневно я хожу в школу и ни на секунду не допускаю мысли, что кто-либо из этих людей может сделать что-то гадкое.
Ага, все они в большинстве своем кретины, но кто же подумает, что компания, где ты тусуешься, может оказаться шайкой опасных преступников? Возможно, я наивна. Возможно, каждый способен сорваться и сотворить нечто безумное только ради развлечения.
Правда в том, что мы либо охотники, либо кролики.
Можем ли мы выбрать, какую роль нам сыграть?
Я так не думаю.
Это игра в то, чья команда сильнее или сумасшедшее. Одно из этих двух.
Этим вечером я была не в той команде.
Футбол больше никогда не станет прежнем для меня. Потные здоровяки, пыхтящие и сражающиеся за очки на табло. Они стремятся к величию и заводятся от дисциплины. Они поносят друг друга на поле и в раздевалках, и это только разжигает в них стремление к победе любой ценой.
Что заставляет их срываться?
Тренер-педофил? Родители, давящие на них, чтобы они старались изо всех сил, иначе они не получат стипендию? Или они просто настоящие неандертальцы, которых вывели на поле, чтобы выпустить избыток тестостерона?
— Что ты здесь делаешь, крошка? — из ниоткуда на темной парковке с видом на футбольное поле появляется Фосс.
— Ничего. Искала кое-кого, — сухо отвечаю я.
Какая наглость, что этот мудак бросил меня на выпускном. Кто так поступает? Мужчины — свиньи. Рэв — вожак свинтусов. И вновь обманутое доверие. Вперед, я!
— Идем, выпьешь с нами, — говорит Фосс, беря меня за руку. Она потная и мозолистая от силовых тренировок и ведения мяча.
Я быстро отдергиваю руку, и его пальцы ловят мои, чтобы еще раз схватить меня.
Вижу Черпака и кого-то, как его, блин, зовут, стоящих под стойками ворот и дурачащихся. Освещенные луной, они прикалываются, нанося друг другу тренировочные удары.
Размышляю об этом, кажется, минуту, и, раз уж меня бросили, я думаю, почему бы, блин, и нет. Внутрь я возвращаться не собираюсь, чтобы бесцельно бродить вокруг чаши с пуншем, как неудачница.
Я думаю о Рэве, и, хоть мне и хочется презирать его, я действительно скучаю по нему. Я качаю головой, когда в ней крутятся одни и те же мысли.
Почему он меня бросил?
Может, он вернется, раз уж его тачка все еще здесь. Он, наверное, сейчас долбит какую-то тёлку. Чувствую, как во мне зарождается ревность. Я смотрю на парней, веселящихся на поле, и думаю: «Посмотрим тогда, как ты это заценишь, Рэв».
Я следую за Фоссом и гадаю не надрался ли он, потому что его волосы выглядят так же, как и он сам. Он тянет меня к своим друзьям, хотя вполне очевидно, что я иду следом и не нуждаюсь в поддержке. Трава мокрая, но я в ботинках. Я слегка похлопываю себя по спине за этот выбор. Я поднимаю платье одной рукой.
— Э-эээ! — здоровается Черпак, когда я подхожу к ним. Он протягивает мне бутылку с золотистой жидкостью внутри.