— Я…
Но это предложение прерывается, потому что истошный крик, за которым следует пронзительный визг автомобильной сигнализации, пробирает меня до костей.
ОДИННАДЦАТЬ
СПАСИ ГОРЕМЫКУ ВРОДЕ МЕНЯ
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
А затем они закончили.
От меня больше не было никакой пользы.
Я остаюсь одна. Ремень с моей головы исчез. Мой рот покоится в липкой слюнявой луже на скамье. Я поднимаю голову, и шея хрустит. Меня начинает рвать. Горячая желчь из желудка со зловонием виски.
Я целиком опорожняю желудок от содержимого в своих внутренностях. У меня нет никого, кто подержит мои волосы. Голова кружится, но я встаю.
Руки трясутся, каждый ноготь сломан, а под ними забилась грязь. Я вытираю рот предплечьем.
Этой ночью во мне родилось чудовище.
Я топаю по мокрой траве и пересекаю поле в сторону тускло освещенной парковки. Я вижу всё ещё припаркованную машину Рэва, наблюдающую за моим приближением, словно высмеивая меня. Размышляю, сидит ли он на заднем сиденье с кем-то с выпускного?
Шагнув вперед, я смахиваю иней с водительского окна, дабы заглянуть внутрь, а затем стучу по стеклу. В машине никого нет. Где же, блядь, он?
Я начинаю задумываться, не похитила ли его дьявольская троица после ухода. Я стучу по багажнику машины. Внутри никого нет. Если только ему не заткнули рот.
— Дарси? — спрашивает мягкий голос позади меня.
Это Карсон.
Вечно подкрадывающийся ко мне и последний мудила, которого я хочу видеть в настоящее время. На его лице написано беспокойство, и я размышляю: не притворное ли оно? Где он был этим вечером? Почему его там не было?
— Отвянь от меня, — хриплю я.
— Что с тобой стряслось? Ты в порядке? — спрашивает он, подходя ближе.
— Не надо, — говорю я, вытягивая руки. — Похоже, что я в порядке? Что за хрень! — я стою там, с головы до пят, очевидно, покрыта синяками и ссадинами, а он спрашивает, все ли со мной в порядке.
Я зла, но вся моя смелость — напускная, потому что в душе я хочу умереть.
Он хватает меня за трясущиеся руки, и у меня подгибаются колени, а затем начинают литься слёзы. Я пытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы он не увидел, как я плачу, но это всё равно, что попытаться воспрепятствовать течению реки.
— Иди сюда, — произносит он и бережно обхватывает меня своими большими руками и гладит мои растрепанные волосы, будто они шёлковые. — Тише, тише, все в порядке, — тихо успокаивает он.
Мое лицо зарывается в его грудь. Я проливаю на него слезы, которые я даже не и подозревала, что остались. Во рту пересохло, и я прижимаюсь раскрытыми губами к ткани его рубашки. Я слаба, и каждая мышца в моем теле дрожит и выходит из строя. Голос мой сиплый, и он совсем не похож на прежний. С хрипами и сопениями, я только громче рыдаю, и звуки начинают сдавать.
Отстранившись, я всматриваюсь в его лицо.
— Где они? — спрашиваю я, сжимая в кулаки его рубашку.
— Они? — вопрошает он, осторожно беря меня за руки, чтобы разжать их.
— Эти долбанные пиздюки! ТВОИ дружбаны! — сердито сплевываю я, отрываясь от него и горбясь. — Где, блядь, они?
— Честно, не знаю. Они сгинули больше часа назад. Весь вечер я был внутри. — Он поднимает руки, словно сдается.
— Ты обязан откопать их и уничтожить их всех до единого! Фосса, Черпака и Блейка! — кричу я, глядя ему прямо в глаза. Мои губы плотно сжаты, и моя хмурость положит конец свету.
Ему требуется минутка. А затем две, прежде чем он произносит:
— Что они натворили? — рычит он и сжимает кулаки. — Почему ты так выглядишь? Они причинили тебе боль? Я, блядь, прикончу их всех голыми руками, Дарси. — Он всматривается в мое лицо в поисках ответов.
Ничто из того, что он сможет сделать или сказать, не изменит произошедшее ни на йоту. Мне просто необходима их смерть.
— Пойдем к моей машине. Я отвезу тебя домой. Ты не должна быть здесь в таком состоянии. — Он обнимает меня за плечи и ведет вперед.
— Домой? Я не могу вернуться домой в таком виде! — Я начинаю кричать, и Карсон осматривает окрестности на предмет возможного внимания к нам.
Я упрямлюсь, так как меньше всего мне хочется идти с ним куда-либо. Он просто один из них. Футбольных качков, которые думают, что мир у их ног, и они могут заполучить любую девчонку, какую захотят.
— Мы поедем туда, куда ты захочешь, Дарси. Просто пойдем к моей машине, чтобы мы могли выбраться отсюда, — говорит он, и мне кажется, что ему не все равно. Может быть, он совсем не такой, как они. На костре он мне говорил, что отличается.