Провожу языком по внутренней стороне щеки, кровь стекает по лбу и попадает в глаз. Я не вытираю ее и смотрю на этого пидораса. Если он думает, что я сдамся, то ему не повезло.
Его напарник, который старше его лет на десять, направляет свой пистолет на Дарси. Перевожу взгляд на нее, и она, кивнув, понимает выражение моего лица.
— По-п-пожалуйста, не обижайте меня, — заикается она, переплетая руки. — Мне та-так страшно. Прошу, дайте мне одеться. Х-холодно.
Чтоб меня громом разразило, эта сценка «девица в беде» слишком уморительна.
Коп, на чьем значке написано «Тиллерман», не скрывает, что оценивает ее, стоящую в одном лишь полотенце.
— Продолжай так на нее глазеть, офицеришка, и я скормлю тебе твои же глазные яблоки.
Срабатывает безотказно.
Оба копа сосредотачиваются на мне, думая, что я более опасен, что является долбанным сексизмом. Я видел Дарси в действии, — она пиздец какая жестокая и, порой, садистски ужасающая, за что я ее и люблю.
До того, как эти жоподрючники ворвались в дверь, я был на грани того, чтобы испытать лучший оргазм в своей жизни и сказать своей девушке, что люблю ее, после того как она призналась в чувствах.
Глядя на нее, не понимаю, как мне так повезло. Она сильна, красива, с удовольствием запихивает все, что угодно в отверстия своих врагов и поджигает их.
Кстати говоря…
Дарси быстро одевается в джинсы и «Чаксы» и накидывает мою толстовку, и я не упускаю из виду, что она прячет в задний карман коробку спичек, которую стащила из «Греха».
Моя пироманка никогда не выходит без них из дома.
Ежик выхватывает пистолет у меня с пояса, в результате чего полотенце падает на ковер блевотного цвета.
— Ты даже не удосужился пригласить меня на свиданку, — язвлю я, когда причиндалы оказываются на виду.
Тиллерман не заценивает юмор и швыряет в меня пару джинсов и ботинки.
— Одевайся.
Делаю как он велит. Мне необходим план, причем срочный и продуманный, потому что попадание не было частью договоренности.
Как только я одеваюсь, Тиллерман бьет меня локтем в живот и заводит руки за спину, надевая наручники. Согнувшись и пытаясь перевести дыхание, едва заметно качаю головой, потому что вижу, что Дарси хочет бороться.
Но она не сможет.
Мы боремся.
Играем в ящик.
Мы — разыскиваемые преступники.
Нужно оттянуть время.
Тиллерман поднимает меня на ноги и зачитывает права.
Я зеваю в ответ.
Ежик надевает наручники на Дарси, но я вижу, что молодой козел неравнодушен к ней, так как она смотрит на него невинными глазами.
— Пожалуйста, не пристегивайте их туго. Я не буду сопротивляться. Клянусь.
Какой же он болван.
Ежик держит себя в руках, но я вижу, что он выполнил ее просьбу. Она, блядь, сумасшедшая, и я собираюсь вытрясти из нее всю дурость, как только мы выберемся из этой передряги. Ведь мы из нее выберемся.
Правда, я еще не знаю, как.
Нас выводят из номера, несколько зевак стоят в дверях, чтобы посмотреть, что за суматоха. Полицейские, ведущие нас к патрульной машине, переговариваются между собой, хвастаясь, что поймали двух подростков-правонарушителей, которые несколько дней ускользали от полиции.
Они станут местными героями. Или попросту хотят так думать.
Встречаюсь взглядом с Дарси и вижу, что она гадает, как мы выберемся из этой ситуации. Я пообещал защищать ее, а я никогда не нарушаю обещаний.
Нас швыряют на заднее сиденье патрульной машины, наши закованные в наручники руки за спиной. Ошибка новичка, ибо они даже не пристегивают нас ремнями, думая, что находятся в безопасности, ведь наши руки стеснены. Своим высокомерием они почти заслужили тот пиздец, в котором им предстоит поучаствовать.
Они забираются вперед, и единственное, что нас разделяет, — это металлическая решетка между нами. Не могу поверить, что они не скрепили наши ноги. Машина оживает, синие и красные огни начинают представление к грядущему.
Дарси смотрит на меня, безмолвно спрашивая, какого черта мы должны делать. Но я справлюсь. Я бывал в ситуациях и похуже. Осматриваю наше окружение, разглядывая болты, удерживающие решетку на месте. Они закручены крепко.
Я никак не смогу выбить ее, не нарвавшись на пулю.
Следующий план.
Подбородком указываю Дарси, чтобы она наклонилась вперед, и я мог увидеть ее руки. Она незаметно сдвигается, и я ухмыляюсь, когда вижу, что наручники ослаблены. Придется немного повозиться, но девушка справится. Чем сильнее она повозится, тем влажнее станет ее плоть, и это, надеюсь, поможет снять наручники.