— Залезай в грузовик… БЫСТРО! — командует Рэв, его терпение лопнуло.
— Я не брошу котят, — шепчу, приседая и пытаясь собрать их всех. Они заползают на меня, пытаясь найти тепло, и мое сердце разрывается.
— Оставь ты этих треклятых млекопитающих! Нам СЕЙЧАС ЖЕ нужно уехать отсюда! — настаивает Рэв, пиная ботинками дверь пикапа.
Не могу бросить их. Валяюсь в грязи, плачу, а по телу лазят десять котят: хочется спасти их всех. Хочется спасти себя.
Беззащитные существа, желающие лишь любви. Без матери и без того, кто мог бы их защитить. Я опустошена, плохо себя чувствую. Рвота подступает к горлу, но ничего не выходит, пока тело содрогается от рвотных позывов.
Внезапно меня хватают за руку и тянут вверх. Рэв потерял самообладание, и сейчас я его ненавижу. Ненавижу себя и ненавижу его.
Он кладет мозолистую руку мне на затылок и направляет к грузовику. Котята истошно мяукают позади, маленькие пушистики в грязи плачут, умоляя вернуться. Боль в сердце мучительна, и теперь единственный человек, которого я любила и которому доверяла, превращается в чудовище.
— Я люблю тебя, засранка! И делаю это для твоего же блага, а теперь садись в этот херов пикап, — говорит он и запихивает мою маленькую плачущую фигурку на пассажирское сиденье.
Скрючиваюсь и ору так громко, как никогда прежде не кричала. Прямо в унисон с котятами.
Рэв закрывает мне рот большой рукой и прижимает голову к спинке подголовника. Старик все еще лежит миной в грязи, и я жалею, что не пришила его, чтобы спасти пушистых малышей. Но Рэв остановил меня. Это он во всем виноват.
Ненавижу всех мужиков на этой земле. Они причиняют только боль. Мучения. Я уничтожу Карсона каждой клеточкой своего существа и… может даже и Рэва в придачу.
Дарси ревет рядом… и все из-за каких-то кошаков.
Я чего-то не вдупляю. Я видел, как она пытает с улыбкой, но теперь выходит из себя, потому что внезапно стала кошатницей.
Что, блин, творится?
— Дарси, прекрати, — твержу, пытаясь сосредоточиться на дороге, покрытой выбоинами. Завыванья лишь усиливаются. — Понимаю, это фигово, но ты не можешь спасти всех. Мы едва в состоянии спасти собственные жопы, а ты тут беспокоишься о каких-то бродяжках!
— Пошел н-нахуй, — всхлипывает, не в силах даже посмотреть на меня. — Ты всего лишь безжалостная падла! Они ведь беззащитные. Мы могли бы им помочь, но ты предпочел бросить их. Я тебя вообще уже не узнаю.
— Мы спасем десять котят, а потом еще десять! Не все ли равно? — хлопаю ладонью по рулю, злясь, что мы ведем этот долбанутый разговор.
Она продолжает смотреть в окно, повернувшись ко мне спиной.
— Ответь! — восклицаю, злясь из-за того, что девчонка готова рискнуть всем ради чего-то столь незначительного.
— Им не все равно, — шепотом отвечает. — Мы их всех не сможем спасти, но не протянуть руку помощи нашим братьям меньшим — бесчеловечно. Они может и не идеальны. Царапаются и кусаются. Но каждый заслуживает второго шанса. Никто не заслуживает быть брошенным. По фигу на причину.
И тут все становится ясным: мы не говорим о котятах, а о ней. Неудивительно, что для нее это было так важно.
Как и предполагалось, в Дарси что-то переменилось. То, через что она прошла, меняет человека, и я знал, что рано или поздно это настигнет ее. Я также понимал, что она не всегда будет смотреть на меня как на своего спасителя.
Я не ее Прекрасный Принц: бросил ее, когда она нуждалась во мне больше всего; бросил ее, потому что думал лишь о себе.
— Твою ж налево!
В то время как делаю резкий разворот и нажимаю на педаль газа, Дарси врезается головой об окно. Не сбавляю скорости, ведь что может случиться самое худшее?
Неужто ласты склеим?
Все равно движемся к этому направлению. Для нас нет пресловутого света в конце тоннеля. Мы разыскиваемые преступники, и чем дольше будем скрываться от ареста, тем более суровое наказание грозит. Но я не хочу этого для Дарси.
Хочу, чтобы у нее был шанс на жизнь; чтобы у нее был реальный шанс стать кем-то, ибо уверен: ее ждут великие свершения.
И я сделаю все, что в моих силах, чтобы она их реализовала.
Жму на тормоза и выскакиваю из грузовика. Этот кретин все еще лежит лицом в грязи, и когда он пытается поблагодарить меня за то, что я вернулся за ним, пинаю его ногой по зубам, отчего он вырубается.
Фары освещают котят в темноте, и я, чертыхаясь под нос, хватаю пакет и сваливаю туда мелких пищащих засранцев. Без понятия, сколько их было, и не собираюсь заниматься подсчетом. Подбегаю к грузовику и распахиваю дверь со стороны Дарси.