1
Дорогие леди, приготовьте платочки так, как вам придеться плакать вместе с главными героями. Вас ждет трогательная и душещипательная история. Приятного чтения!
Вступление
Шотландия
Абердиншир
Красота этого края не знала границ. Это - воплощение рая на этой грешной земле. Мир и покой ощущался повсюду, куда сигал людской глаз. Всегда сердца одиноких странников впервые ступивших на эти земли проникались теми загадочными ощущениями, которые заставляли их остановиться, чтобы полюбоваться открывающимися пред ними пейзажами этой неизведанной и дикой страны. Сочетание тишины и умиротворения были повсюду, куда не ступала нога человека или животного.
Еще совсем недавно эти просторы были укутаны зеленым покровом пышной и сочной травы, а сейчас они были укрыты белым покрывалом снега. Зима спрятала от людских глаз все прелести лета, окунув всех в объятия сна и покоя. Виконт Крекстон стоял на ухабистом утесе и наслаждался дикими равнинами, которые он полюбил с первого взгляда, как только он впервые очутился в этих владениях много лет назад. Мог ли он знать тогда, что именно здесь он повстречает свое счастье, - женщину, посланную ему самими небесами?
Губы мужчины тронула радостная улыбка. Со стороны он казался дурачком, который улыбается непонятно почему. Так случалось с ним каждый раз при малейшем воспоминании об этом неземном создании, которое превратило его из циника в романтика, верующего в чудеса и любовь, которая не знает границ в своей целебной силе и …
Только сейчас Бертольд понял, почему он с такой радостью принял подачку, брошенную его старшим братом, - как кость собаке, - называя это им подарком от чистого сердца. Но виконт то знал, что это было совсем не так. Теперь уже покойный, а тогда еще в полном уме и здравии, его брат счел уместным поделиться одним из своих титулов, которые он получил в наследство, будучи старшим сыном их отца. К этому титулу также прилагался замок Стонгейвен, который считался среди английской аристократии очень прибыльным и большим имением, с многочисленными постройками и плодородными землями, которые прилагались к ним. Но приехав сюда, его глаза расширились от чудовищного удивления так, как его взору предстала поистине устрашающая картина правдивого состояния имения. Если его можно было так называть. Правильнее было именовать эти хилые постройки не замком, а руинами, обломками того, что когда-то называлось замком Стонгейвен, и быть владельцем этого поместье считалось почетным и привилегированным так же, как и носить титул виконта Крекстона. Но, похоже, что это осталось позади, в далеком-предалеком прошлом, тогда, когда славе и богатству этого места завидовали даже герцоги и маркизы.
Увидев своими глазами, то, что ему было даровано, виконт Крекстон понял, что далекое расстояние между Англией и Шотландией сыграло большую роль в этой путанице. Правдивые сплетни об истинном состоянии замка достигли ушей английской аристократии только через два года, как сам новый владелец вступил в свои владения. Конечно, брат виконта Крекстона знал о горькой участи, которая постигла эти земли, в ином случае его сердце не преисполнилось бы сочувствия и доброты к своему младшему, непутевому брату, да так, чтобы ему был сделан такой столь щедрый подарок.
Бертольд себе представил, как потешался Гарольд, мысленно воображая себе картину того, как его нога ступила этих диких равнин и полуразрушенных владений. Он столь явно видел перед своими глазами глаза этого напыщенного индюка, наследника старинного рода, являвшегося к его прискорбию его кровным родственником, его единственным братом. Это его сильно огорчило. Но он недолго грустил. Загадочная улыбка снова заняла свое почетное место на лице виконта Крекстона, вспомнив ту единственную женщину, которая смогла согреть его одинокую, потрепанную временем душу.
Вот почему его так влекло в эти неизведанные и дикие шотландские земли. Это его сердце звало сюда. И он сейчас был страшно счастлив, что прислушался к этому еле слышному голосу в его голове, правдивее сказать зову сердца, а не голосу разума. Ведь на самом деле в тот момент он сражался именно с голосом в его взбалмошной голове, который ему приказывал не принимать ничего от своего брата, что ничего из этого хорошо не будет. Ведь еще ни разу в жизни его старший родственничек ничего так даром ему не преподносил на блюдечке, тем более от чистого сердца. Берни мог поклясться, что его братишка еще раз решил посмеяться над ним, втоптать его в грязь, выставить на всеобщее посмешище, подтверждая свои постоянные слова, что младший сын владельца самого старинного титула в Англии, который сигал еще времен Генриха Завоевателя, был не кто иным, как плутом, транжирой, искателем приключений и повесой. Одним словом человеком, которому нельзя было доверять ничего, тем более наследство, потому что он ничего никогда не мог удержать в своих руках, всегда растрачивал все, что случайно попадало в его карманы. И этим подарком Гарольд решил подтвердить свои слова. Ведь вся аристократия посчитала бы именно Бертольда истинной причиной и виновником падения и разрухи замка Стонгейвен, когда слухи о его разорении и упадке достигли бы земель этой славной английской страны. Никто бы не поверил, что покойный лорд Бьюкен, бывший владелец этих земель, был именно тем, кто привел это славное поместье к краху, ведь в обществе он считался достопочтенным джентльменом, в то время как виконт Крекстон прославился в высших кругах не слишком надежным и добросовестным человеком. Все его считали парией. И к этому приложил свою руку именно его старший брат, лично компрометируя младшего родственничка, вечно выставляя его в невыгодном свете перед высокочтимыми джентльменами и дамами. Его постоянные реплики о приключениях и скитаниях блудного брата брошенные в шуточном тоне перед великосветской публикой возымели именно то впечатление, которого он и добивался. Все весело смеялись над выходками и проказами виконта Крекстона, с годами все более утверждаясь во всеобщем мнении, что младший брат великого герцога был некто иным, как прожигателем жизни, без семьи, без постоянного места жительства, одним словом человеком, на которого нельзя было положиться или которому можно было бы поручить важное дело. Без денег, без титула, без личных владений он не был завидным женихом, с которым породниться желали бы приличные семьи, хотя внешне он не был уродом, а даже наоборот – писаным красавцем, сердцеедом, разбившим сердца многих барышень из низших слоев общества, с которыми виконт Крекстон проводил свое времяпрепровождение. Хотя путь в приличные семейства ему был закрыт, но это не лишило его особого внимания вдовствующих баронесс, графинь, герцогинь, маркиз и даже скучающих жен этих же баронов, графов, герцогов, маркизов, пребывающих в полном здравии, но не способных в полной мере развлечь своих скучающих вторых половинок. Поэтому по ночам их развлекать приходилось Бертольду лично. О его мастерстве удовлетворять самых капризных и ненасытных дам ходили слухи по всех женских будуарах и мужских закрытых клубах. Дамы, в чьих спальнях еще не побывал этот ловелас, страстно желали исправить эту маленькую оплошность, как можно скорее, чтобы лично проверить правдивость слухов и в полной мере насладиться теми утехами, которые предлагал виконт Крекстон. А джентльмены после столь красочных историй остро ощущали свою мужскую непривлекательность по сравнению с этим идеалом женских грез, о котором томно вздыхали все дамы, хотя на мероприятиях и приемах те высказывали всеобщее мнение о порочности и грешности виконта Крекстона.