Голодные глаза Ричарда были полностью сосредоточены на девушке, которая делала его счастливым и несчастным одновременно. Он то любил ее безмерно и безгранично, то ненавидел, как самого злейшего врага. Никогда в нем не было столько противоречия и неясности в суждениях и собственных действиях. Герцогу то хотелось задушить предательницу собственными руками, то этими же руками хотел к ней прикасаться, гладить и ощущать на ощупь. В нем боролись два этих желания, но все-таки победило второе страстное желание, требующее немедленного выполнения. И он выполнил требования своих низменных и истинных желаний, показывая Кетрин, в каких горячих объятиях он желал ее задушить.
И когда Кетрин скинула с себя последнюю преграду между их телами, не считая мужские брюки, которые молниеносно были сброшены Ричардом, и между ними не осталось ничего, кроме неловкого молчания, девушка и мужчина бросились одновременно в жаркие и удушливые объятия друг друга. И не было этих годов разлуки, не было больше недомолвок и недосказанности. В эти секунды были только они вдвоем. И больше ничего не имело значение, только чувства, которые переполняли их сейчас, только обоюдное, дикое желание слиться друг с другом, предаться ненасытной и жаркой любви.
Не было осторожного исследования и нежной подготовки. Были только страстные поцелуи, соприкосновение тел, упавших на постель, переплетение рук и ног, и пламя, сжигающее все преграды и любые устои. В эти минуты существовали только они двое. Больше ничто их не разделяло. Они упивались обоюдной страстью, совокупляясь, как дикие звери, без лишних мыслей и осторожности, сливаясь в единое целое, которое никто и ничто не могло разъединить. Даже Господь Бог.
Ничего не существовало для этих двоих, лишь наслаждение, которое они дарили друг другу своими страстными толчками, покачиваниями бедер и громкими стонами, выходившими из самых глубин их родственных душ.
91
Сцена, которую устроили посреди танцевального зала племянница Марджери и племянник Бертольда, грозили вылиться в скандал. Пощечина, которую получил герцог Эштон во время вальса от мисс Бартон, обсуждалась очень бурно всеми гостями до конца вечера также как и последующий за этим ее побег от настойчивого кавалера. А то, что его светлость последовал за девушкой сразу после того, как она бросила его посреди танца, вызвало еще больше разговоров и сплетен, которые за этим последовали. Чтобы унять грязные языки супружеской паре Крекстонов пришлось придумать, что мисс Бартон из-за жуткого приступа мигрени пришлось прилечь в своей опочивальне, а герцогу Эштону пришлось срочно ускакать на своем коне по очень важным делам, требующие его срочного вмешательства. Все это объясняло тот факт, что их никто больше не видел до конца бала.
Виконтесса Крекстон была страшно удручена исчезновением любимой племянницы.
- Не волнуйся, родная, - успокаивал ее муж. - С нею Ричард. Он не даст ее в обиду.
- Как раз меня это больше всего и страшит! Ничего хорошего с нею никогда не случалось, когда она стыкалась с твоим племянником.
- Ну, в этот раз, милая, надо винить только тебя в том, что их дорожки снова пересеклись! Это благодаря твоим стараниям все это случилось.
- Да, знаю. Вина полностью лежит на мне.
- Ты хотела увидеть реакцию Кетрин на Ричарда. Есть ли у нее какие-то чувства к нему.
- А еще, что именно испытывает твой племянничек к моей Кети? Любовь или просто страсть?
- Я могу за тебя ответить, что он чувствует к ней. Ненависть, любовь и вожделение. Порочное! Но такое сильное, что это не пройдет даже со смертью. Он будет ее желать, ненавидеть и любить, находясь в аду из-за всех тех глупостей, что сотворил из-за непонятной дикой похоти и желания, которые она в нем постоянно пробуждает. Хотя нет, я не правильно говорю, он уже находиться в аду, благодаря глупым и непонятным поступкам твоей любимой племянницы.
- Да, пожалуй, соглашусь с тобою в этом. Ты полностью прав, Берти.
- А вот что ты хотела увидеть в глазах своей племянницы? Не знаю. Она очень искусно прячет свои чувства от окружающих. Впрочем, она мастерски прячет не только чувства, но и свою настоящую внешность. Я бы ни за что не узнал в мисс Гебриелле Бартон скромную миссис Дороти Стокми.
- От окружающих – да. Милый, но не от тех, кто ее любит всем сердцем.