- Есть, папуля, есть.
- Тогда скажите, мне на милость, чего вы в поте лица надрываете себе спины, мальчики? Нету, чем больше заняться?
- Не сердитесь, милорд, мы помогаем Стейси, - продолжил Роберт, указав на хрупкую девочку, которая наравне с мальчиками таскала полена. – Вы ведь всегда говорите, что нужно помогать девочкам. Вот мы и помогаем!
- Доброе утро, ваша светлость, - поприветствовала Стейси герцога, приблизившись к ним.
- И тебе доброе утро, юная мисс, - ответил мило на приветствие девочки мужчина. – Красивые у тебя косички! – похвалил тот прическу юной барышни. – Наверное, мама плела? Хорошая у тебя матушка.
- Спасибо, милорд! – Заулыбалась девочка от его лестного комплимента. – Но это дело рук не моей матушки. Вот эту заплел ваш сын Джонатан. А вот эту – Робби.
- Вот умелые мальцы!
- Пап, скажи, что моя косичка получилась лучше, чем Робертова? – попросил Джонатан отца.
- Нет, моя лучше, - стал препираться Робби, бережно прикоснувшись к косичке девочки, которую недавно имел честь заплести. – Вот, смотрите, милорд! Разве моя не лучше, чем Джонатанова?
- Нет, моя лучше, не так ли папочка?
- Ну, конечно, ваша светлость, вы выберете косичку, которую заплел ваш сын! – Детские губки надулись от обиды и грусти. – Я ведь вам никто. Так просто еще один слуга.
Ричарда сильно ранили слова малыша, он почувствовал, как больно было Роберту. Ему так и хотелось закричать, что он ему был не «никто», а его родной сын, и что поэтому две косички очень красивые, ведь они оба его сыновья. Но он остановил себя вовремя, чтобы не наделать поспешных глупостей. Надо было сначала поговорить с адвокатом, а уже потом всем трезвонить о том, что Роберт его сын и что Кетрин – будущая герцогиня Эштон, если шотландские законы о разводах такие же, как английские. Ведь в обратном случае…. Он даже не хотел думать о другом исходе, не хотел верить в то, что Кетрин была права, а он – нет. Это бы разрушило столько сердец, столько жизней бы бросило под откос.
- А почему вы не спросите у Стейси? – умело выкрутился герцог, чтобы не ранить никого из своих сыновей. – Это ведь ее косички. Ей их носить. Чья работа ей лучше понравилась?
- Милорд, мне нравятся обе косички, - ответила быстро девчушка. – Они такие красивые. Я их никогда не буду расплетать. Вот увидите!
Мужчина улыбнулся наивным мыслям девочки, понимая, что ей придется их расплести уже через несколько дней, чтобы вымыть волосы от грязи и хорошенько их расчесать. А потом уже пальчики не его сыновей будут заплетать ей косички снова.
- Доброе утро, милорд, - услышал вдруг герцог голос дворецкого.
Тот сообщил, что пришел отец Роберта, мистер Стокми, который ожидает его в холле. От этой новости малыш загрустил и его голова поникла.
- Ты не рад приезду отцу? – спросила Стейси, удивившись странному поведению друга. – Я бы прыгала от счастья, если бы мой папа навестил меня здесь. Мне его очень не хватает.
Роберт не ответил на вопрос подруги, а вместо этого взглянул на него с такой тоской в его маленьких глазах, будто говоря ему, что ему его будет не хватать, после чего молча и послушно последовал за Бредбери. Ричард также пошел за мальчиком и слугою, оставив Джонатана и Стейси наедине с дровами.
- Доброе утро, мистер Стокми, - поприветствовал он мужа его любимой Кетрин.
- Если оно доброе, ваша светлость… - скупо ответил отец Гаврилий.
Ричарду было любопытно знать, успела ли сообщить Кетрин мужу о них или нет. Но по виду мужчины он понял, что нет. Тот вел себя слишком спокойным, как для мужчины, который встретил любовника жены.
- Чем обязаны столь раннему вашему визиту, сэр?
- Я пришел забрать Роберта, милорд. Он больше не будет служить в замке. Пошли, малец, - приказал тот мальчику, протягивая к нему руку, однако малыш не двинулся с места, только инстинктивно придвинувшись ближе к нему, отодвигаясь, как можно дальше от нелюбимого родителя, ища защиты в нем.
- Отчего, сэр, такое странное решение?
- Может для вас оно и странное, ваша светлость, но для меня – нет. Пошли, Роберт. Мать уже заждалась тебя. Ты разве не хочешь увидеть свою мать? Она по тебе целыми днями слезы льет, ожидая твоего возвращения.