- Что случилось?! – перекривил он ее слова. – Как я съездил?! Сейчас я тебе расскажу, что случилось, и как я съездил! – направляясь к ней с поднятой рукою, чтобы ударить ее.
Девушка инстинктивно сжалась, ожидая неминуемой расплаты. И она не заставила ее долго ждать. Звонкая пощечина раздалась на кухне, от которой Кетрин подалась назад, настолько сильным был удар. Она была столь напугана, что не приложила руку к ушибленной щеке, дабы этим действием еще более не разозлить своего освирепевшего мужа.
- Похотливая тварь! Шлюха знатного лорда, расставляющая перед его светлостью ноги, чтобы тот удовлетворял твои порочные желания!
- Тебе Шарлотта рассказала …, - попыталась Кетрин выведать, откуда муж прознал о ее грехопадении.
- Нет, не Шарлотта. А что даже она уже знает?! Хотя и не удивляюсь этому. Этого только я не знал. Уже весь Абердиншир толкует о том, что ты якшаешься с его светлостью и что Роберт – его незаконнорожденный бастард. Их сходства не заметил бы только слепой или умалишенный! Я догадывался, что это произойдет рано или поздно, как только увидел тебя, распластанную на этом кухонном столе, - рукою указывая на деревянный стол, - с расставленными ногами, под герцогом Эштоном, словно блудная девка, постанывающая от удовольствия!
Мистер Стокми нанес еще один удар своей блудной супруге, наказывая ту за прегрешение, содеянное ею.
- Хотя мне и не нужно, чтобы мне об этом доносили злые языки. Я понял это по твоим довольным глазам. Ты выглядишь, словно насытившаяся кошка, мурлычущая от полученной порции ласк, как похотливая сука, которую умелая рука гладила по ее холке. Только тебя его светлость гладил не по головке. Хотя нет. Уверен, что он гладил тебя по этим рыжим, распутным волосам, - Гаврилий стянул девичьей чепец, откуда волнами заструились по плечам густые пряди волос.
От неожиданности Кетрин встрепенулась, издав тихий возглас удивления, больше похожий на мышиный писк. Мужчина сжал одной рукою волосы жены в кулак, а второю потянулся за ножом.
- Не надо, пожалуйста, - стала девушка жалобно просить о пощаде.
- Созерцая их красоту, все мужчины прекращают быть благородными джентльменами, - продолжил тот, не обращая на девичью мольбу никакого внимания. - Они превращаются в безумцев, думающих только о том, как бы забраться тебе под юбку, чтобы увидеть эти распущенные, медные локоны, струящиеся по твоим плечам и спине в зазывном, греховном танце. – Сжав рукоятку ножа, которым миссис Стокми еще недавно нарезала овощи, отец Гаврилий дернул девушку за волосы, от чего она скривилась от боли. - Где он еще тебя гладил, потаскуха?! Да уверен, что он тебя гладил везде так же, как и целовал. Не так ли? Хотя нет, он тебя не просто гладил, как это делаю я. Этот чертов развратник и похотливый кобель тебя вспаривал как надо, и ты от этого визжала от удовольствия! Шлюха! Порочная тварь! Ты ведь стонала, извиваясь под ним, с расставленными ногами, предлагая себя как продажная, уличная девка, насаживалась на него сама, словно истекающая от влаги сучка, молила его вспаривать тебя раз за разом! Не так ли?! Скажешь, я не прав?! Дороти! А? Но я сейчас подрежу тебе твою холку, чтобы никому больше не хотелось тебя по ней гладить! Подрежу тебе твои рыжие перышки, моя певчая птичка, звонкую трель, которой услышать желают все павлины, распустившие свои хвосты при виде такого яркого оперения!
Острое лезвие ножа блеснуло у самой девичьей тонкой шеи. Еще одно умелое движение руки и эта пламенная красота, искушающая благородных и честных джентльменов своей порочностью, была бы на полу, возле серого подола девичьей юбки, под которую забраться желали все джентльмены, чтобы испить сладкий нектар, медленно сочившийся из ее влажных глубин. Кетрин поняла, что сейчас произойдет, и со смирением приготовилась принять это наказание, как неизбежное, тяжело сглотнув.
- Отец Гаврилий, не надо! – эти слова остановили руку мужчины, начавшую резать густые локоны, отчего несколько прядей упало на пол. – Не режьте прекрасные волосы моей мамочки, пожалуйста. Они ведь такие красивые! Неужели вам не жалко такой красоты?
Малыш жалобно молил своего родителя пощадить его матушку.
- Смотри, даже этого щенка твои пламенные волосы увлекает своей красотою!