103
Это утро в замке Брантгольд началось с отъездов. Сначала уехала маркиза Ботем, скрипя зубами, со всей своей свитой: баронессой Уоррик с мужем, и с графами Картушем и Сатоном. Последние были страшно недовольны тем, что им так и не удалось хорошенько отдохнуть. А ведь они именно за этим сюда и ехали.
- Переться в такую даль… - говорил Мерин, размашисто жестикулируя руками.
- …эту глухомань… - поддерживал его время от времени Тадеус.
- …и ни разу не развлечься!
- А мне разве было известно, что этот виконт женат и больше не устраивает никаких увеселений, - оправдывалась Шарлотта.
- Ты говорила, что этот замок пропитан распутством и разными пошлыми пороками!
- Да-да.
- Но я что-то не заметил здесь никаких увеселений и оргий. Такой скучной поездки у мене отродясь не было.
- Мальчики, не сердитесь на Шарли, - вмешалась маркиза Ботем. – Еще не все потеряно. Я знаю, где еще можно поразвлечься.
- Ты о чем? – посмотрела Шарлотта на подругу удивленными глазами.
- Я знаю, каким еще способом можно стать герцогиней Эштон.
- Что?
- И каким?
- Мистер Дартон! – радостно воскликнула София, внимательно разглядывая друзей, чтобы понять, кто уже понял, на что она намекала. Но увидев в них полное непонимание, она продолжила. - Вы говорили, что видели его по дороге сюда.
- И что из этого?
- Ты хочешь предложить нам с ним поразвлечься, подруга? – спросил недоверчиво граф Картуш. – Мы с Тадеусом пусть и закадычные друзья, но не настолько же.
- Мы любим женщин.
- Мужчины нас не интересуют.
- Как ты вообще могла о нас такое подумать? – возмущенно запричитал Мерин. - Тоже мне подруга называется!
- Мальчики успокойтесь, Софи, намекала на себя, - вмешалась баронесса Уоррик. – Он ведь прямой наследник герцогства Эштон. Если у Ричарда не будет законных детей и у виконта Крекстона не родится мальчик, то мистер Дартон станет следующим герцогом.
- А я - следующей герцогиней Эштон! – слова маркизы Ботем были полны радости и счастья.
Вскоре за отъездом друзей уехали и брат с сестрой с грустными лицами и разбитыми сердцами. Глаза Сьюзен были полны слез из-за того, что герцог Эштон был равнодушен к ней и любил другую, из-за этого сердце болело от неразделенной любви. Также и у Дерека болели и сердце и душа из-за несчастной любви. Его только тешила мысль, что девушка, которую он боготворил, наконец-то обретет счастье с его другом. Он им желал только добра. Пусть их одинокие сердца воссоединяться и пусть будут счастливыми до конца их жизней, пусть их план побега сработает, и они уже все вместе встретятся в Лондоне! Граф Торнктон не стал ожидать этого, потому что не хотел, чтобы его глупая сестра видела счастливую, влюбленную парочку с их выводком. Это бы ей не принесло радости, впрочем, как и ему. Он уверен, что со временем сможет спокойно радоваться их семейной идиллии, но не сейчас, пока его раны еще не зажили, пока его сердце кровоточило и болело так, что сдавливало ему грудь железными клешнями, от чего не было иногда, чем дышать.
«Бедная моя сестренка! Ей же, наверное, болит также как и мне. – Осознав вдруг эту истину, он посмотрел на младшую сестру другими глазами. – Ее сердце рвется на куски, мир кажется адом, и все вокруг видится в темных, серых и унылых тонах. Жизнь кажется безрадостной и лишенной всякого смысла. Она ведь такая красивенькая и хорошенькая! Сюзи заслуживает счастья, заслуживает того, чтобы ее любили и лелеяли, носили на руках».
С этими полу веселыми мыслями граф Торнктон прощался с красотами замка Бертольдшир.
За этим последовал черед последних гостей виконта и виконтессы Крекстон прощаться.
Стоя у кареты, Кетрин поднялась на пальчиках, шепнув Ричарду несколько слов.
- Что? – возмутился тот, совсем не ожидая таких слов. – Я не допущу этого!
- Тише, любимый, тише мой хороший, - взяв нежно за руку, девушка попыталась успокоить разгневанного мужчину, не ожидавшего такого поворота событий, вложив в большую и надежную ладошку маленький клочок бумаги. - Мальчики услышат и расстроятся, особенно Робби.
- Мамочка, а ты скоро приедешь? – спросил Роберт, когда девушка опустилась, чтобы проститься с сыном.