10
Дом семейства Стокми считался одним из самых больших и красивых в деревне. Он был построен специально по приказу покойного лорда Бьюкена более сорока лет назад для священника и его семьи, который проживал тогда в деревне. Здесь было не меньше пяти гостевых комнат, огромный кабинет, уютная гостиная, небольшая кухня и кладовая с темным чуланом. Мебели здесь было немного, но достаточно, чтобы было, где усадить гостей и самих домочадцев. Не слишком новая, но и не старая, она была сносной для приличного общества и для уютного проживания. Такой вывод сделал виконт Крекстон, прячась здесь от снежной бури. Гостиная казалась большой, хотя и не очень светлой из-за недостатка света. Всего три свечи горели, расставленные в разных частях комнаты, пытаясь хоть как-то осветить это огромное помещение. А еще горел камин, языки пламени которого ярко горели и плясали, создавая в доме уют и покой, и благодаря которому здесь было тепло. Но присмотревшись хорошенько, Бертольд понял, что только благодаря женским рукам эта гостиная казалась более-менее приличной для приема столь знатных особ, каковым он являлся. Ковер под ногами, хотя и выцветший давным-давно, выглядел ухоженным и чистым. Ни одной соринки или пятнышка не было заметно на нем. Хозяйка этого дома, наверное, никогда не отдыхала, постоянно убираясь. Полы также были вымытыми дочиста и натертыми до блеска, из-за чего виконт увидел собственную тень, которую бросало его огромное тело. Тумбы и комоды также блестели, натертые до блеска без пыли и отпечатков пальцев на них. Единственное огромное зеркало, стоявшее в правом углу от него, было столь чистым, без единого развода, от чего Бертольд заметил гусиные складки вокруг своих глаз, а также седину в бакенбардах. Да, он, конечно, постарел, но выглядел на свои пятьдесят, как сорокалетний мужчина. Он улыбнулся своему отражению, выставляя напоказ ряд белых, ровных зубов.
- Я же просила тебя выстирать мою накидку в первую очередь, - вдруг послышался властный голос миссис Стокми. - Я так рассчитывала на твою помощь. А ты так меня подвела. – Бертольд увидел посредине гостиной свекровь с невесткой, которая держала грязную, не выстиранную верхнюю одежду. - В чем же мне теперь, скажи на милость, идти на это воскресное богослужение? Если бы знала, что на тебя нельзя положиться, то сама бы все сделала. А что теперь мне, прикажешь, делать, Дора? Теперь самой придется идти в такую вьюгу стирать! – Женщина закатила глаза, положив руку на лоб, будто приготовилась упасть в обморок от жуткой, ноющей боли. – Ох, и как ноет моя спина! Я еле держусь на ногах.
- Ну, что вы, матушка, я сама все сделаю, как только прекратиться эта метель. Вам нельзя перетруждать свою больную спину. Вы и так еле держитесь на ногах. Вам надо отдыхать, чтобы набраться силы и чтобы выдержать воскресную службу. Подите и присядьте на софу. Я вам помогу. – Взяв женщину под руку, она направилась с нею к нужному месту.
И тут Дороти заметила виконта, стоявшего у входа с таким удивлением в глазах, а еще злостью, нарастающую с каждым словом миссис Стокми. Еще секунда и здесь началась бы буря похуже той, что бушевала сейчас снаружи.
- Милорд, вы похожи на снежного человека, - радостно залепетала девушка, бросившись к нему, пытаясь охладить его пыл. – Проходите, пожалуйста. Не робейте, чувствуйте себя, как в собственном доме.
Веселый девичьей смех действительно смягчил мужчину, охлаждая его злость. Он понял, что она умоляла его не набрасываться на миссис Стокми с упреками и не высказывать той все, что он на самом деле думал о ней.